Лестница власти 2 (СИ)

— Что касается вас, Храбр, то это может быть для вас скверной новостью. В случае участия Лицея в походе, часть преподавателей будет вынуждена его покинуть. И, следуя традиции, перед этим мы проведем экзамены у первого курса. Как вы понимаете, может оказаться что у вас нет еще нескольких месяцев.

Илья тактично промолчал. Про опасения Канцлера и остальных, что у меня не будет фамильяра, он был в курсе.

Мы еще немного посидели, но судя по тому, что чая нам Канцлер так и не предложил, на долгую беседу он все же не рассчитывал. Поэтому обменявшись парой любезностей мы покинули его кабинет.

— Наказание смешное. Никакое, — поделился очередной мудростью Илья. — Он нас простил. Просто для порядка надо было все же наказать.

Я молча кивнул.

Следующие пара недель прошли на удивление спокойно. Если не считать появления Ибн Хальдуна.

Старый волшебник явился ночью в комнату девушек — его “лампа” хранилась у них. И сначала их перепугал. Впрочем, он тут же исправился, задарив их фруктами и безделушками.

А на следующий день, Милена отозвала нас в сторону и погрела лампу Ибн Хальдуна в ладошках.

Дымный волшебник соткался из воздуха рядом с лампой, казалось, что он как будто вытекает из неё. Лицо у него было подозрительно довольное.

Он смог улизнуть всего на несколько минут, но успел рассказать, что владыка джиннов рвет и мечет, и стояние на коленях затянулась дольше обычного, поэтому он и не появлялся раньше. И что его наложницу, которую я шмякнул об пол, теперь отправляют домой. Осквернена ведь прикосновением злодея. Владыку бесит сам факт проникновения в сераль. Слухи уже приписывают неизвестному злоумышленнику — то есть мне — удивительные заслуги в порче “имущества” уважаемого Шаззуасфи. В одно рыло полтысячи красавиц перепортил. Я высказался в том духе, что мне конечно даже приятно, и спорить я не буду, но немного обидно за пренебрежение к моим компаньонам. Джинны действительно женщин ни во что не ставят. Могли бы хотя бы по полсотне и Милене с Лизаветой выдать.

Милена на это не нашлась, что сказать, а Лизавета меня, неожиданно горячо поддержала.

Ах да. Злата окуклилась. Я устал таскаться с ней везде, и все чаще оставлял её одну в шкатулке. Она выбралась из неё, прогрызла тумбочку, добралась до золота, умудрилась раскрошить браслет и монеты Ибн Хальдуна в мелкую пыль, перемешала с опилками, устроила гнездо и покрылась скорлупой. Я застал её уже в виде здоровенного золотого яйца. Оставалось только смирится и ждать, что будет дальше.

Слова Канцлера про войну, стали уже забываться, когда они напомнили о себе звуком труб. Однажды утром, в Лицей въехали пышно наряженные всадники. Самые уважаемые горожане. Они спешились еще до того, как въехали на центральную площадь. Развернули знамя, трижды продудели в горны — действо было сильно ритуализированное.

Канцлер вышел навстречу, поклонился им, они ему, и так три раза. Потом несколько, самых пышных персоны, проследовали за Канцлером внутрь.

Мы, с остальными учениками, конечно же наблюдали за всем этим.

— Пришли звать Лицей в поход, — сказал Сергей, поправив очки. — Я читал описание обряда. — Хорошо хоть, нас это не коснётся.

Я щурился на разодетые в парчу, бархат и шелк фигурки. Они могли бы быть умилительной картинкой с иллюстрации к русской сказки, но впечатление портило оружие, которого на них было слишком уж много. Что-то подсказывало мне, что эта война в новом мире не обойдет меня стороной.

Глава 30

Глава в которой главный герой показывает свое опухшее яйцо и все изумляются.

День начался с переполоха. В наш корпус нагрянул Канцлер с инспекцией. В качестве группы поддержки и сопровождения выступала госпожа Софья и старец Григорий. За последние несколько недель он слегка оправился, и теперь ходил, опираясь на странно изогнутый посох, больше напоминавший костыль. Волосы у него потемнели лишь частично — широкие белые полосы в бороде и волосах делали его похожим на человека в возрасте, который наконец-то смог начать самовыражаться через внешность.

Проверка началась с дальней стороны. Так, чтобы а нам с Ильей зайти в последнюю очередь. Учитывая, что в корпусе остался только Тамила и Сергей, живущие в отдельных комнатах, это не заняло много времени.

К нам пару раз, с выпученными глазами, забегали стражники и полная тетка в шикарном платке, которая оказывается была ответственна тут за чистоту. Никогда её до этого не видел.

Они охали, видя нашу комнату и нечленораздельно мычали, и убегали.

Наконец, появился Канцлер. Эскортными миноносцами перед ним высыпали его клерки и кинулись все стороны, проверять мебель. Впрочем, довольно быстро они все замерли, разглядывая мою тумбочку. Некогда солидная, добротная, сделанная на века, сейчас она была похожа на руины Рейхстага, которые кто-то основательно погрыз.

Канцлер приблизился к ней и процедил, с невозмутимым лицом:

— Полагаю, это ваше, сударь Храбр.