Лествица

7. Петр Апостол изрек слово, и потом плакася горько, забыв изречение Псалмопевца: рех сохраню пути моя, еже не согрешати ми языком моим (Пс. 38, 1); и слово другого мудрого мужа: „лучше пасть в высоты на землю, нежели от языка” (Сирах. 20, 18).

8. Но не хочу много писать о сем, хотя коварство страстей и побуждает меня к тому. Впрочем скажу, что я узнал некогда от одного человека, который беседовал со мною о молчании уст. „Многоглаголание, сказал, рождается непременно от которой-нибудь из сих причин: или от худой и невоздержной жизни и привычки, (ибо язык, будучи естественным членом сего тела, чему научится, того по навыку и требует); или, что наиболее бывает в подвизающихся, от тщеславия, а иногда и от многоядения. Посему часто бывает, что многие с некоторым насилием и изнеможением укрощая чрево, обуздывают вместе и язык и многословие.

9. Кто возымел попечение об исходе из сей жизни, тот пресек многословие; и кто приобрел плач души, тот отвращается многоглаголания, как огня.

10. Возлюбивший безмолвие затворил уста свои; а кто любит выходить из келлии, тот бывает изгоним из нее страстию многоглаголания.

11. Познавший благоухания огня, сходящего свыше, бегает многолюдных собраний, как пчела - дыма. Ибо как дым изгоняет пчелу, так и сему нетерпимо многолюдство.

12. Не многие могут удержать воду без плотины; и еще менее таких, которые могут удерживать уста невоздержные.

На одиннадцатой степени одержавший победу одним ударом отсек множество зол. Cлово 12. О лжи

1. Железо и камень, соударяясь, производят огонь: многословие же и смехотворство порождают ложь.

2. Ложь есть истребление любви; а клятвопреступление есть отвержение от Бога.

3. Никто из благоразумных не сочтет ложь за малый грех; ибо нет порока, против которого Всесвятой Дух произнес бы столь страшное изречение, как против лжи. Если Бог погубит вся глаголющия лжу (Пс. 5, 7): то что постраждут те, которые сшивают ложь с клятвами?

4. Видал я людей, которые величались ложью и празднословием, и остротами своими, возбуждая смех, истребляли в слушавших плач и сокрушение духа.

5. Когда бесы увидят, что мы в самом начале стараемся отойти от слушания смехотворных речей вредного рассказчика, как от губительной заразы; тогда покушаются обольстить нас двоякими помыслами: „не опечаливай”, внушают они нам, „повествователя”; или „не выставляй себя человеком более боголюбивым, нежели прочие”. Отскочи скоро, не медли; а если не так, то во время молитвы твоей вообразятся помышления о предметах смешных. И не только бегай таких бесед и лукавых собраний, но и разоряй их благочестно, предлагая на среду воспоминание о смерти и последнем суде; ибо лучше тебе окропиться, в сем случае, малым тщеславием, только бы сделаться виновником общей пользы.

6. Лицемерие есть матерь лжи, а часто оно бывает и поводом к оной. Ибо некоторые утверждают, что лицемерие есть не что иное что, как поучение во лжи и изобретатель лжи, с которою сплетается достойная казни клятва.

7. Кто стяжал страх Божий, тот устранился лжи, имея в себе неподкупного судию, - свою совесть.

8. Как во всех страстях, так и во лжи познаем мы различные степени вреда; ибо иной суд тому, который лжет по страху наказания, и иной тому, кто лжет без предлежащей опасности.

9. Один лжет ради увеселения, другой - ради сластолюбия, иной, чтобы заставить присутствующих смеяться, а некоторый для того, чтобы ближнему поставить сеть и сделать ему зло.

10. Истязаниями властителей прогоняется ложь; множество же слез ее совершенно погубляет.

11. Сплетатель лжи извиняется благим намерением; и что, в самом деле, есть погибель души, то он почитает за праведное дело. За подражателя Раавы выдает себя лживый муж, и думает соделывать спасение иных своею погибелью.

12. Когда мы будем совершенно чисты от лжи, тогда уже, если случай и нужда потребуют, и то не без страха, можем употребить ее.

13. Не знает младенец лжи; не знает оной и душа, очистившаяся от лукавства.

14. Развеселившийся от вина, поневоле во всем говорит истину; так и упившийся умилением солгать не может.

Восхождение двенадцатое. Кто взошел на сию степень, тот стяжал корень добродетелей. Cлово 13. Об унынии и лености

1. Уныние часто бывает одною из отраслей. Одним из первых исчадий многословия, как мы уже и прежде сказали; потому мы сей порок и поставили здесь, как на месте приличном ему, в лукавой цепи страстей.

2. Уныние есть расслабление души, изнеможение ума, пренебрежение иноческого подвига, ненависть к обету, ублажатель мирских, оболгатель Бога, будто он немилосерд и нечеловеколюбив; в псалмопении оно слабо, в молитве немощно, в телесном же служении крепко как железо, в рукоделии безленостно, в послушании лицемерно.

3. Муж послушливый не знает уныния, чрез чувственные дела исправляя мысленные и духовные (делания).