Лет до ста расти нам - без старости

Широко применяла анальгин — никогда не видела от него осложнений, видела малый эффект от парацетамола.

Аспирин применяла и у детей до 1 года, давала его детям и при температуре и без температуры, ибо аспирин (как и другие салицилаты) — не только жаропонижающее, но и противовоспалительное, а, главное, разжижающее кровь, а значит, дающее возможность крови свободно двигаться и выводить токсины, микробы и прочую «нечисть» из организма.

Прекрасно аспирин действует и при стрессе, когда сужаются сосуды и образуются те самые сладжи.

Но почему вдруг я пишу о лекарствах — зная, что нет безвредных лекарств?

Дело в том, что недавно по телевизору я слушала многочасовые дебаты учёных по поводу лекарств: один профессор говорит: «анальгин — яд — его срочно нужно ликвидировать, «на кровь действует» (можно подумать другие салицилаты «на кровь не действуют»)».

Другой профессор утверждает — анальгин нужно оставить…

И так — шёл «торг» по многим препаратам — один учёный говорил одно, другой — прямо противоположное.

Особенно поразил меня финал этой передачи: четырём маститым учёным корреспондент задал один и тот же вопрос: «Чем вы лечитесь, когда болеете?». И все четверо ответили — мы не болеем, а потому лекарство не принимаем.

С трудом верится, что за 80 лет своей жизни они ни разу не болели, ну, а если это и так, то поделились бы секретом своего здоровья.

Одно ясно — лекарства должны быть апробированы, длительно и детально изучены, и через какой-то период необходимо проанализировать, есть ли прок от этого лекарства.

Уже в течение нескольких десятилетий у нас в стране разработана схема («схема» у нас всегда работает хорошо), по которой всем больным с сердечно-сосудистыми заболеваниями назначаются одни и те же лекарства, так называемые β-блокаторы или средства, действующие на ферменты, регулирующие давление.

Почти все препараты импортные, очень дорогие и имеют такие побочные действия, что даже читать страшно. Больные их пьют, пьют и… умирают, умирают, — смертность от сердечно-сосудистых заболеваний не только не снижается, но увеличивается…

Семь лет назад мой муж перенёс обширный инфаркт (никогда у него не было высокого давления и вдруг… инфаркт). После выписки из стационара он в течение года регулярно наблюдался у кардиолога, пил лекарства по «схеме». Я не вмешивалась в «процесс», думала получит инвалидность (прости меня, господи, за такие «думы») — но в материальном плане иметь льготы нам было бы неплохо…

Через год у мужа — ухудшение, вновь поступил в стационар. И после случившегося… я ещё раз убедилась, что наша медицина сама находится в состоянии «клинической смерти» и нуждается в срочной реанимации, а потому мы оставили врачей в покое.

А.А. Микулин, конструктор, академик АН СССР, генерал-майор инженерно-технической службы, Герой Социалистического Труда, в возрасте 52-х лет перенёс инфаркт, наблюдался, лечился, через 2 года повторный инфаркт. Сам стал изучать медицину, в частности, органы кровообращения, не устроили его профилактические меры, назначаемые врачами при сердечно-сосудистых заболеваниях… и он стал заниматься бегом (ежедневно пробегал 10 км). О профилактике сердечно-сосудистых заболеваний написал замечательную брошюру «Активное долголетие», в которой описал очень действенную рекомендацию, которая касается профилактики и лечения варикозного расширения вен: ежедневно по 40 раз делать следующее упражнение — оторвать подошвы от пола, стать на «носки» и с силой опуститься на пол. Делать это нужно так, чтобы содрогалось всё тело, все мышцы, все внутренние органы, — эффект от упражнения, действительно, значимый. А.А. Микулин умер в возрасте 92-х лет на беговой дорожке.

Врачам, сформировавшим в институте определённое сознание: без «лишних» объяснений и разговоров с пациентами — вырезать, удалить, отрезать, убрать, — трудно понять, что этот варварский метод достался нам «благодаря» тому, что человечество отошло от Бога.

Не признавая ни Души, ни Духа, не задумываясь о последствии, даже учёным дозволительно такое: на третьем курсе института слушала лекцию профессора, заведующего кафедрой отоларингологии о том, что «миндалины — источник заразы, что многочисленные микробы, находясь в них, только вредят человеку, а потому их лучше удалять». Профессор читал об этом с таким пафосом и уверенностью, что я решила избавиться от этого «монстра» — миндалин (хорошо, хоть не от головы). Я подошла к профессору и попросила удалить мне миндалины. Никто даже не удосужился спросить у меня, 18-летней девчонки, болела ли я ангиной (а я не болела), миндалины мне удалили.

Воспитанная на таких примерах, я не представляла себе, как можно ослушаться врача, не подчиниться ему, а потому, когда 50 лет назад, у моей сестры случился приступ калькулёзного холецистита (на R-графии в желчном пузыре были сплошь камни разных размеров; УЗИ тогда ещё не было), я поразилась, как моя сестра-фельдшер, могла отказаться от операции. Боли, рвота прекратились, и сестра, отказавшись от операции, ушла из стационара, не послушав ни меня, ни прекрасного врача-хирурга высшей категории.