Let' go to Гоа

– Ах ты, рожа наглая, хрен тебе столько! – по-русски «приласкал» парня Виктор и добавил по-английски: – Триста за три.

– Ноу, ноу! – замотал тот башкой в знак протеста.

– Ес, ес, – уверил его Виктор. – А то вообще ничего не получишь!

Мы с Мариной в торгах не участвовали.

– С ними иначе нельзя, – пояснила она шепотом. – Если не торговаться, то тебя тут за человека не считают, пытаются надуть на каждом углу.

– Надо же, как вы быстро освоились! – подивилась я.

– Нас друзья проинструктировали, они в Индии уже два раза отдыхали, если приноровиться, то отдых будет не хуже, чем в той же Хургаде.

Мы водрузились на лежаки, на которые, кстати сказать, никто больше не претендовал. И понежились какое-то время.

– В принципе можно и на подстилке поваляться, – заметила я.

– Но лучше не надо, тут в песке чего только не водится, и крабики мелкие бегают…

– Но это уже ближе к воде, – перебил Виктор.

– …и какие-то таракашки-букашки. Живность кишмя кишит. Я их всех боюсь, поэтому с лежака не слажу.

– А вообще тут под ноги надо смотреть, мы с Маринкой змею видели раздавленную на дороге. Впечатляющих, между прочим, размеров.

Я содрогнулась. Вот уж с кем я была не готова увидеться тет-а-тет, так это с местной анакондой.

Когда мы вернулись в отель, уже стемнело. Причем перед закатом мы наблюдали очень интересную картину. На пляже собралось довольно много индусов – и женщин, и мужчин, и детей. Никто из них не купался. Они просто садились на песок и смотрели на океан.

– Что это они делают? – спросила я Марину.

– Провожают солнце. Они приходят сюда каждый вечер, садятся на берегу и ждут, пока не наступит закат, потом уходят.

– Кстати, они плавать не умеют, – сказал Виктор.

– Как это можно, жить на берегу океана – и не уметь плавать? – удивилась я.

– Да хрен их поймет. Может, им их боги запрещают, – предположил Виктор.

– Как странно.

– Неруси, что с них взять.

В отеле было красиво: горели маленькие фонарики, натыканные вдоль дорожек, горели большие фонари, горели свечи возле какой-то расписной будки, которая, наверное, служила чем-то вроде алтаря. Марина с Виктором предлагали мне пойти на дискотеку, но я была в силах только завалиться в койку. Ужасно хотелось спать. Да и выпитое пиво действовало как снотворное. И мы попрощались до завтра.

Вошла я в номер, включила свет. Мама дорогая, что это! Мой номер захватило чудище!

Она видит меня – я вижу ее. Она боится меня – я ее. Она орет от страха, и я ору от страха.

– А-а-а-а!!! Летучая мышь! – верещу я.

– А-а-а-а!!! – пищит мышь.

Она не знает, где выход, и я со страху забыла, где он. Бросились врассыпную: она от меня, а я от нее. Периодически сталкивались нос к носу и снова визжали. Так носились по номеру минут пять. Форменные дуры. Мышь не смогла самостоятельно покинуть мою территорию. Пришлось сбить ее сарафаном, который я содрала в запале с себя. Мышь я не убила – сшибла просто, потом сгребла полотенцем и в окно выкинула. Ух, только дух перевела, смотрю, по стене ящерка махонькая бегает. Мне стало плохо. Как же можно заснуть в таких условиях? Лягу в кровать одна, а проснусь в обнимку с удавом?!

Я попыталась пристукнуть ящерку шлепкой, но та оказалась шустрее мыши и спряталась в мгновение ока. Я пожелала ей не дожить до утра и пошла в душ. Вообще-то я обожаю животных, но не до такой же степени, чтобы жить с пресмыкающимися и летучими грызунами в одной комнате! Мелькнула мысль сходить пожаловаться на ресепшен. Только я засомневалась, что мне выделят охрану, которая будет бдительно охранять мой сон от представителей местной фауны.

Вода в душе оказалась чуть теплее, чем днем, и я сумела смыть с кожи соль океана. Когда я оказалась в кровати, я чувствовала себя совершенно обессиленной.

Утром я проснулась от яркого солнца, которое било в незашторенное окно. Я потянулась всем телом. Интересно, который час? Посмотрела на часы и ахнула. Оказалось, что половина одиннадцатого. С ума сойти! Оставалось полчаса до окончания завтрака, а есть очень хотелось. Собравшись в авральном режиме, я помчалась в ресторан.

У шведского стола практически никого уже не было. Но за столиками еще сидели люди. Народ что-то степенно дожевывал. Я схватила из стопки тарелку и с голодухи навалила на нее всякой всячины. Дома мне бы и в голову не пришло столько съесть на завтрак. Но шведский стол и свежий воздух делали свое дело – да здравствует обжорство!

Я устроилась на веранде и натрескалась от души. Уплетая за обе щеки овощи с какими-то обалденно вкусными соусами, воздушный омлет и запивая все соком, я подслушивала болтовню англичан за соседним столиком. Они побывали вчера в самом большом заповеднике Гоа – Котигао. Седенькая англичанка все ужасалась смотровой башней, но я так и не поняла, чем она ей так не приглянулась. Зато более молодая восхищалась бизонами и оленями. А двое подростков хохотали, вспоминая обезьян-попрошаек, которые буквально грабили туристов.

– О, эти обезьяны могут быть опасны, – заметила пожилая дама.

– Чем, Джулия? – спросил парнишка и под столом пихнул ногой девчонку.