Летающая башня или до чего доводит дружба с демоном

Я тяжело вздохнула, гнев медленно стал угасать, скручиваясь и успокаиваясь, словно сытая змея, но зато на смену ему снова вернулась жалость к себе. Именно из-за нее я и села на холодную землю, заревев от обиды. Ну, вот кому приятно вдруг узнать, что парень, который ухаживает за тобой, считает, что ты глупая, невоспитанная и еще черт его знает какая? А потом внезапно почувствовала легкое прикосновение, словно меня кто-то погладил. Я открыла глаза и увидела ветку, которая осторожно касалась моих волос, а напротив багровели все те же знакомые глаза, наполненные каким-то потусторонним светом.

— И не надо меня жалеть! — пробормотала обиженно.

— А я и не жалею, — ответил знакомый голос и снова успокаивающе погладил.

— Как думаешь, Николсон сказал про меня правду? Неужели именно такой я кажусь окружающим?

— Нет, — четко ответил Ар, а потом пояснил, — Ты действительно поступаешь иногда не осмотрительно и выглядишь при этом чуть наивно, но в том есть и своя прелесть. А опыт… что ж, — это дело наживное! И все у тебя еще впереди! Попробуй посмотреть на всю ситуацию с другой стороны: ты теперь знаешь правду, и впредь будешь более осторожной, доверяя не словам, а поступкам.

— Да, ты конечно же прав, — задумчиво проговорила, утирая слезы, а затем спросила, — А как ты догадался, что сразу же после нашего разговора меня понесет нелегкая к Николсону?

— Я всего лишь просчитал наперед твою реакцию.

— Это что же, я такая предсказуемая? — снова немного обиделась.

— Натуленька, ну как тебе помягче сказать? — ехидно протянуло дерево, безбожно переврав мое имя и превратив его в какую-то приторно сладкую конфетку.

— Не зови меня так больше, — пробурчала в ответ.

— Натуленочек, как хочу, так и называю, — усмехнулся мой таинственный собеседник.

— Ну, и гад же ты! — фыркнула я.

— Зато отвлек тебя.

— И на вопрос не ответил!

— Ладно! Предположить, что ты пойдешь к аспиранту, было легко. Моим словам ты конечно же не поверила, но подозрения все-таки появились. А так как ты — девушка решительная, вот и пошла лично выяснять, кто тебе соврал: он или я.

— Все верно, — тяжело вздохнула, вспоминая, как эта мысль пришла ко мне в голову.

— А потом послал тебе в помощь знакомого домового, чтобы поддержал в случае чего. Он же проявил еще и инициативу, решил открыть глаза на помощничка твоего уважаемого профессора Томпсона.

— Понятно, — проговорила задумчиво, — И что теперь делать? Как узнать, чего они от меня хотят?

— Да есть тут кое-какие подозрения…

— Какие?! — тут же вскинулась я.

— Неопределенные, — громко заржало дерево, а потом спросило, — Ты мне лучше скажи-ка, дорогуша, когда это ты поседеть успела?

— Не называй…

И только тут до меня дошло, что сказал Ар.

— Как поседеть? Где? Я старею?! — испуганно посыпалось из меня.

— У тебя белая прядь появилась, а раньше ее не было, — заявило дерево и так внимательно уставилось на меня, что я даже поежилась.

«Готов и клещами вытягивать из тебя правду», — словно говорил всем своим видом Ар. Только напрасно он ожидал от меня объяснений, а вместо них получил снова новые вопросы.

— Но откуда? Как же так? Слушай, а ты часом не врешь? — недоверчиво произнесла я.

— А надо? — хмыкнуло дерево, — И вообще, дома в зеркало посмотришь или подружек спросишь.

Я кивнула.

— А с аспирантом поступай, как знаешь: можешь дальше этот цирк продолжать, если, конечно же, своих нервов не жалко, а можешь и не встречаться с ним больше. Кстати, ты с кем-то делилась своей «душевной драмой»? — снова съехидничал Ар.

— Нет, — буркнула в ответ, — разве что с одним болтливым деревом.

— И что, даже подружкам ничего не сказала?

Я отрицательно покачала головой.

— А может еще кому проболталась, родственникам там каким-нибудь или родителям?

Я покрутила пальцем у виска, что ж я совсем сумасшедшая, и пояснила:

— Нет у меня никого, кроме тетки и ее племянников, а с ними я — в контрах.

— Что ж так? А где родители?

— Нету! — рявкнула в ответ.

Терпеть не могу, когда касаются этой болезненной темы.

— Так и думал… так и думал… — пробормотал Ар, — Ладно, можешь идти, а мне поразмышлять надо.

— О чем?

— О том, что маленьким девочкам знать не положено, — ответил он, сев на своего любимого ехидного конька.

Я обиженно фыркнула и поплелась восвояси, бормоча по дороге все, что думаю про некоторых гадов, у которых явно завышено самомнение.

У себя в комнате я долго пыталась рассмотреть одинокую белую прядь волос, которая действительно обнаружилась на затылке. Естественно, эта новость жутко огорчила меня, и я решила, что при первой же возможности обязательно закрашу седину. В общем, за последнее время меня постигли одни разочарования, да и только…