Летающая В Темных Покоях, Приходящая В Ночи

Скрипка, свитка и ярмулка — да атласный бант.
Жил в местечке по-над Бугом Янкель-музыкант.
Музыкант пригож и светел, добрая душа.
Да беда, что за душою нету ни гроша!
Расплескалась над рекою красная заря…
Ой, влюбился Янкель в Фейгу — дочку шинкаря!

Как-то вечером в хибарку к Янкелю пришел

Тот шинкарь, пройдоха Фроим, — разговор повел:
«Дочь я вырастил в достатке, — этим дорожу,
Я тебе секрет открою, я тебе скажу:
Чтоб моя семья могла бы сладко есть и пить,
Я таможне за товары не привык платить.

Да помощник мой в застенке — ну а сам я стар,

Чтоб ночами из-за Буга доставлять товар.
Нынче ночью мне поможешь — выпьем по одной,
Обещаю: будет Фейга Янкелю женой!»
Не вернулся Янкель утром, не вернулся днем.
И не слышали в местечке целый год о нем.

И сказал однажды Фроим: «Полно горевать!

Есть тут парень на примете — лучше не сыскать!»
Под хупой стояла Фейга с новым женихом.
И заполнился гостями двухэтажный дом.
И веселье шло по кругу, и ломился стол…
Ровно в полночь стук раздался — новый гость вошел.

В длинной свитке, тощий, бледный — чистый арестант…

Фейга ахнула: «Да это Янкель-музыкант!»
«Где ж ты был?» — она спросила, и ответил он:
«Темной ночью был я пулей у реки сражен.
Ждал меня разъезд казачий — Фроим знал о том.
Не хотел он голодранца видеть женихом…»

Он взмахнул смычком привычно и сказал: «Пора!»

А под свиткой, вместо сердца, черная дыра…
«Что же вы сидите, гости? Ну-ка, встали в круг!
Эй, пройдись-ка в танце, Фроим, мой душевный друг!»
Вскрикнул Фроим, пошатнулся, головой затряс,
Побледнел, как мертвый Янкель, — и пустился в пляс…

До утра играла скрипка «Фрейлахс», будто встарь,

До утра плясали гости — и плясал шинкарь.
Фейга крикнула: «Довольно!» — и скрипач исчез.
Только тень его метнулась в придорожный лес.
…И сейчас ночами слышен старой скрипки плач —
То играет над рекою Янкеле-скрипач.

Рассказ девятый ДОЧЬ БЕЗУМНОГО ЛИТОВЦА

Он поспешно стал на крылос, очертил около себя круг, произнес несколько заклинаний и начал читать громко, решаясь не подымать с книги своих глаз и не обращать внимания ни на что.

Н.В. Гоголь

Вий

Алтер-Залмана Левина соседи называли «литовцем» — по вполне естественной причине: он действительно перебрался в Яворицы откуда-то из-под Вильно. Случилось это примерно за год до описываемых событий. В один прекрасный день в местечко въехала скрипучая линейка балагулы Нафтуле-Гирша Шпринцака. В линейке сидел представительного вида мужчина примерно сорока лет от роду и девочка, вернее сказать, девушка лет семнадцати. Мужчиной оказался Алтер-Залман Левин, а девушкой — его дочь Рохла. Шпринцак остановил линейку у синагоги и остался ждать на козлах. Приезжий неторопливо вошел внутрь. Здесь он долго разговаривал с раввином Хаимом-Лейбом. О чем шла речь, не слышал никто, поскольку в синагоге, кроме них, был только глуховатый Йосль.