Летающие кочевники

Вода больно ударила, обожгла холодом и выбросила на поверхность. Гамбарра уже исчезла за вершинами деревьев. Отфыркиваясь, Машадо быстро поплыл к берегу.

Выбравшись на низкий песчаный берег, Машадо отряхнулся и направился через лес в сторону дыма, который заметил в последний момент перед прыжком. Селение должно находиться недалеко. Он успеет добраться туда до наступления темноты.

Его обступила чаща незнакомых кустов и деревьев. Они сплетались ветвями и преграждали путь. Под ногами в густой траве трещали мертвые сучья. Какие-то насекомые кружились над головой, лезли в нос и в глаза, мешали смотреть и жалили без конца. Мокрые волосы, плотно облепившие тело, еще как-то спасали от назойливых насекомых, но уши и нос распухли от укусов и нестерпимо зудели. Тем не менее Машадо настойчиво продирался вперед, стараясь шуметь как можно сильнее, чтобы распугать ядовитых змей, которые, должно быть, скрываются в такой чаще…

Около часу он шагал через буреломы и заросли, перебирался по кочкам через топкие болотца. Наконец, выбившись из сил, повалился на землю. Ребра ходили ходуном, с трудом нагнетая в легкие наполненный неведомыми запахами воздух. Это был незнакомый лес. Он совсем не походил на гилею. Что это за край? Что за страна?

— Миль пять прошел, — сказал сам себе Машадо, закрывая глаза, но чутко прислушиваясь к шорохам леса. — Теперь недалеко… Отдохну немного и пойду… Несколько минут он лежал неподвижно. Усталость постепенно покидала тело.

Вдруг где-то невдалеке громыхнул выстрел, затем второй. Люди! Машадо вскочил, бросился вперед, отчаянно продираясь сквозь заросли. Он лез напролом, не разбирая дороги, лишь прикрывая глаза от острой хвои и сухих ветвей.

Лес поредел. Впереди была прогалина. Машадо напряг последние силы, выскочил на поляну и застыл в оцепенении. С десяти шагов прямо ему в лоб смотрели черные зрачки двустволки.

* * *

Элгуджа Кавтарадзе неторопливо шагал по лесу. Двустволку он закинул за плечо, соломенную шляпу сдвинул на затылок. Первый выходной за месяц… Ну и лето выдалось. Втравил их этот волосатый дядька Марков в историю. Вместо того, чтобы выполнять план разведочных работ, прочесывают с радиометрами леса по всей Новгородской области. В Лепишках теперь база специальной правительственной комиссии. Жители Сельцов, возвратившись из клиники в Ленинграде, ходят задрав носы. Вот, мол, мы какие! Помогли двинуть вперед науку. От корреспондентов отбою нет. И все — история с этими летающими космическими гостями. Никто их толком не видел. А только о них теперь и говорят. И в газетах пишут, и по радио выступают.

Элгуджа сплюнул. Найти следы их пребывания!.. А как найдешь, если ничего не осталось? Ну совсем ничего. Одни разговоры да еще эта эпидемия, с которой, как будто, врачи уже справились. Бразильцам больше повезло. Одного «пришельца» они поймали, только толку от него добиться не могут.

«НЕКОММУНИКАБЕЛЕН», — сказал о нем позавчера академик Петров, приезжавший в Лепишки.

Элгуджа покачал головой. Слово-то какое… Если его к месту ввернуть… А старик — хитрец. Своего мнения пока не высказывает. На прямой вопрос Элгуджи сказал: «Дорогой мой, это сложная проблема. Не стоит торопиться. Многие допускают внеземное происхождение этих странных существ, но нельзя исключать и иного решения… Ищите, и от вас теперь зависит очень многое…»

Они-то ищут. А вот врачи Маркову не могут память вернуть. Он пока тоже НЕКОММУНИКАБЕЛЕН…

И лесник этот как в воду канул…

Солнце поднялось высоко и начало припекать. Элгуджа остановился, снял куртку, сунул ее в рюкзак. Редколесье кончилось, а в чащу ветер не проникал, там свирепствовали комары. Элгуджа наглухо застегнул рукава и ворот рубашки. Он еще мучился с последней пуговицей у ворота, когда из-под кустов с шумом вылетел тетерев. Элгуджа торопливо сорвал двустволку, выпалил почти не целясь из обоих стволов. Опять неудача!

— Чтоб тебя черти выпотрошили! — ругнулся с досады. — Если снова ничего не принесу, засмеют ребята…

Вдруг в чаще что-то затрещало, зашумело, деревца закачались, и среди листвы мелькнуло черное волосатое тело.

«Неужели медведь, — ахнул Элгуджа. — Этого еще не хватало».

Ломая ногти, он выдернул из стволов стреляные гильзы, торопливо перезарядил ружье. Медведь продирался напрямик сквозь кусты орешника.

«Если вылезет на поляну и не остановится, пожалуй, я его хлопну», решил Элгуджа, поднимая ружье. Он взял на мушку темное тело, уперся ногой в камень для устойчивости… Однако выстрелить не пришлось…

Они стояли друг против друга на расстоянии нескольких шагов: Элгуджа, сжимающий дрожащими потными ладонями двустволку, и странное двуногое существо, все обросшее густой темной шерстью. В шерсти запуталась хвоя, мелкие ветки, сухие листья.

«Снежный человек? — неслись стремительные мысли в голове Элгуджи. Горилла? В сорока километрах от Новгорода? Фу ты! Бред какой-то!»

Существо вытянуло руки вперед, словно защищаясь от выстрела, потом подняло их над головой. Человек?

— Кто ты? — спросил Элгуджа, с трудом выговаривая слова, словно в горле была вата.