Летающие колдуны

Пока мы с Шугой делали это, он принялся выливать воду из лодки. После пятнадцатого ведра лодка начала сильно раскачиваться на волнах. Еще несколько ведер — и мы зашлепали по их верхушкам. Волны разбивались о днище.

— Мы уже в воздухе? — спросил Пурпурный у Вилвила. Тот кивнул:

— На половине человеческого роста.

Он и Орбур опять сидели на велосипедах, ровно крутили педали и заставляли воздухотолкатели выдерживать нужный курс. Пурпурный выплеснул очередное ведро и выпрямился.

— Хочешь, я буду вычерпывать? — предложил я. Он покачал головой.

— Больше не надо, Лэнт, — и отложил ведро.

Пока я недоуменно почесывал голову, он достал какой-то инструмент и проделал небольшую дырку в палубной доске. Это заняло несколько мгновений, затем он выпрямился, горделивый и промокший. Почти тут же Орбур воскликнул:

— Мы снова поднимаемся!

Действительно мы поднимались. По мере того, как вода уходила через отверстие, океан отодвигался вниз.

— Смотри, вода работает так же, как песок, — закричал я Шуге.

— Конечно, болван! — бросил Шуга. — Это часть балластного заклинания!

— Это вес, Лэнт, — вмешался Пурпурный. — Ему безразлично, из чего состоит твой балласт. Уменьшение веса заставляет лодку подниматься.

— Хорошо придумано, — похвалил Шуга. — Балласт удаляется сам собой. Никаких толчков, никакой качки.

— Спасибо, — просиял Пурпурный. Это был первый комплимент, который он слышал от Шуги. Затем он проверил курс. Ветер дул почти точно на север — поэтому ребята могли отдохнуть. Они растянулись на поплавках по бортам лодки.

Пурпурный, выжав свою одежду, полез на снасти закрепить рукава воздушных мешков. Спустившись в лодку, он заткнул пробкой дыру днища.

Опять море поблескивало далеко под нами. Казалось, мы находились выше, чем раньше. Когда мы сбросили за борт кислую дыню, она превратилась в удаляющееся пятнышко и исчезла без всплеска.

77

Мы провели наверху остаток этого дня и большую часть следующего, прежде чем нам пришлось снова выбрасывать балласт. Пурпурный всегда выжидал, пока мы опустимся ниже определенного уровня, и только потом что-то выкидывал. Иначе, говорил он, мы только напрасно потеряем груз.

— Надо стараться держаться наверху как можно дольше, — объяснил Пурпурный. Мы стояли на носу лодки, глядя вниз, на зеркальную воду. Все вокруг было голубым и красным в сказочном великолепии двойного солнечного дня. Наверху массивные облака закрывали половину неба, многоцветные солнечные лучи раскрашивали их яркими тонами. Пурпурный поглядывал на облака с некоторым беспокойством.

— Надеюсь, погода не изменится, — пробормотал он. Голубое солнце помедлило над горизонтом и исчезло, оставив мир погруженным в розовый цвет. Тишина наверху была абсолютной, только едва слышно скрипели велосипеды, да бормотал на носу Шуга, пытаясь изменить направление ветра. Ветер снова дул на северо-восток.

— Как ты думаешь, сколько времени продлится путешествие? — спросил я.

Пурпурный пожал плечами.

— Я прикинул, что мы проходим по пятнадцать, может, двадцать миль в час в нужном направлении. Если бы ветер все время дул на север, мы прошли бы все пятнадцать сотен миль за три дня. Но, к несчастью, Лэнт, ветры над океаном дуют по большей части беспорядочно. Мы летим уже три с половиной дня, но все еще не видно земли.

— Мы потеряли почти целый день, когда был штиль, — возразил я.

— Верно, — согласился он. — Но я надеялся…

Он вздохнул и опустился на скамью. Я сел напротив.

— Я не понимаю, почему ты так нетерпелив. Твой испытательный полет занял по крайней мере столько же времени.

— Да, но нас занесло очень далеко. Ветер дул на запад, нас уволокло за горы. Все три дня мы потратили на то, чтобы добраться назад.

— Вы боролись с ветром?

— Нет. К тому времени он утих, но нам пришлось выяснять, каким образом лучше управлять лодкой в воздухе. Надо было доказать Шуге, что его паруса бесполезны. Потребовался почти целый день только на то, чтобы испытать их. Но Шугу все равно не удалось убедить. Он заставлял нас возиться с парусами снова и снова. Он продолжал настаивать, что воздухотолкателям необходимо что-то, от чего можно отталкиваться.

— И все то время, что паруса были подняты, — продолжал Пурпурный, — нас сносило ветром все дальше и дальше, потому что бороться с ним мы были бессильны. Шуга не позволял снимать паруса, но тогда бы мы вообще никогда не вернулись домой. Пока мы его уговорили, прошло много времени.

— Но ведь вы не все время были над островом, правда?

— Нет, конечно. Когда мы находились вблизи материка, на берегу собралась очень возбужденная толпа, но мы не стали приближаться.

— Хорошо, что не стали. Они могли бы закидать вас камнями, если не…

Я начал пересказывать ему то, что говорил мне Гортик о жителях материка, но мои слова перебил отдаленный грохот Элкина. При этом звуке Пурпурный вздрогнул. Глаза его расширились, он вскочил на ноги.

— Гром! — воскликнул он.

— Гром, — согласился я. — Ну и что?

— Гром означает молнию, Лэнт!