Летающий джаз

— Внимание! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаем сводку Совинформбюро! С 18 по 21 января 1944 года белорусские партизанские отряды пустили под откос 19 железнодорожных эшелонов противника. Разбито 14 паровозов и 160 вагонов и платформ. За это же время советские патриоты огнем из противотанковых ружей вывели из строя 13 немецких паровозов, взорвали 3 железнодорожных моста, 80 мостов на грунтовых дорогах и уничтожили более 106 автомашин противника. Группа белорусских партизан совершила налет на немецкий аэродром. На аэродроме взорвано два бомбардировщика, склад с бензином и уничтожено 29 немецких летчиков и 96 гитлеровцев из состава аэродромной службы…

Истощенные и обросшие бородами вернулись от белорусских партизан в Москву Борис Заточный и Семен Школьников. В Лиховом переулке сдали отснятую пленку в кинолабораторию и по приказу Федора Васильченко, пришедшего в ужас от их потрепанного вида, побрели к врачу. Врач приказал раздеться догола и, едва сняли они с себя обноски: обгорелые гимнастерки, нелепые деревенские шаровары и дырявые резиновые чуни с окровавленными портянками, увидел перед собой два обтянутых кожей скелета с распухшими и стертыми в кровь ногами.

— Ну, герои… — сказал врач и написал в медицинском заключении: «Директору Студии кинохроники С.А. Герасимову. В связи с полным физическим истощением кинооператоров капитана С. Школьникова и ст. лейтенанта Б. Заточного настоятельно прошу предоставить им двухнедельный отпуск, усиленное питание, новое обмундирование и тапочки».

Тапочки пришлись очень кстати, поскольку в первую неделю никакие сапоги на их распухшие ноги натянуть было невозможно. Правда, даже побрившись, выйти в этих тапочках в промороженный город тоже было нелепо, и первую неделю своего отпуска оба героя провели в Лиховом переулке, в студийном подвале. Здесь две комнаты бомбоубежища были переоборудованы под общежитие для операторов, приезжавших с фронта, и каждый день далеко за полночь на восьми двухъярусных койках и за общим столом мужчины делились своими пайками, спиртом, фронтовым опытом и воспоминаниями о погибших коллегах. А по ночам долго не могли уснуть, храпели, ворочались с боку на бок и видели фронтовые сны — и то, что снимали во время партизанских боев, и то, что не смогли или не успели снять. Как любому водителю после напряженной многочасовой езды снятся летящие навстречу дороги, так в ночных кошмарах летели на кинооператоров горящие деревни, штыковые атаки, взорванные поезда, рыдающий ребенок в брошенной хате и корова, сунувшая морду в выбитое окно…

Через неделю те же кадры, только смонтированные не во сне, а наяву для фильма под названием «Народные мстители», смотрел на своей кунцевской даче маршал Иосиф Сталин. А когда фильм закончился, повернулся к лысеющему яйцеголовому директору Центральной студии документальных фильмов Сергею Герасимову:

— Хорошая работа. Кто снимал?

— Наши операторы, восемь человек, Иосиф Виссарионович.

— Хорошая работа, — повторил Сталин. — Представьте к награждению.

4