Летающий мальчик

- Значит, ты улетел потому, что тебе стало скучно? - спросила она.

- О да. Ведь скука бывает разная: легкая, тяжелая. У меня она была смертная. Я чувствовал, что скоро умру, а что может быть скучнее, чем умереть от скуки. Но была и другая, не менее серьезная причина. Я перестал поступать, соображаясь со своими обязанностями, а Смотритель, соображаясь со своими, стал меня бить. И кончилось тем, что, собравшись с силами, я сказал ему, что он коварен, отвратительно прямоуголен, жесток и заслуживает сурового наказания за жестокое обращение с детьми.

- А он? - спросили в один голос Таня и Петя.

- Он на трое суток запер меня наедине с маячной лампой, и я не задохнулся от запаха керосина только потому, что в Летандии очень плохой керосин. Почти все керосинщики - лицемеры, подливающие в керосин много воды. Я зажег тройной проблесковый огонь, чтобы все корабли, приближаясь к Летандии, далеко обходили эту скучную крепость. Потом я немного поплакал, написал на стене Маяка: "Прости" - и улетел.

С точки зрения Петьки, мальчишка, который сознается в том, что он плакал, - это уже не мальчишка, а девчонка или ни то ни другое.

Но Таня, по-видимому, поняла Леню совершенно иначе.

- Конечно, трудно расстаться с родиной, какова бы там она ни была, - мягко сказала она. - Но ты действительно надеешься, что он может тебя простить?

"Как бы не так!" - подумал Петька, вспомнив коротенькую злобную фигуру Смотрителя, с его ничего не выражавшим лицом.

- Нет, это было обыкновенной вежливостью, - ответил Леня. - Просто в Летандии вместо "прощай" говорят "прости".

- Ну, братцы, значит, так, - сказал Петька, которому не терпелось научиться летать. - Что же мы, товарищи, будем делать?

Конечно, прежде всего надо было сказать Лене, кто поместил в "Немухинском голосе" странное объявление о строительстве воздушного замка. Кто вслед за шляпой перелетел через забор к Воробьевым. Кто, подъезжая к Петьке, приглашал его в Летандию, если он найдет мальчика, умеющего летать. Но так прямо и выложить все это худенькому, вежливому, нервному Лене?

Заранее было условлено, что начнет Таня - сперва что-нибудь о воздухе вообще или о воздушном опылении, которое они недавно проходили по ботанике. Потом, что между Мухином и Немухином, говорят, скоро начнут ходить вертолеты. Потом... Словом, все было бы в порядке, если бы Петька вдруг не заговорил о книге - той самой, которую, по мнению библиотекарши, он должен был прочитать через три или четыре года.

- Я ее даже захватил с собой, но не всю, потому что она очень толстая. Там две девчонки сперва разговаривают о том, какая чудная ночь, а потом одна садится на корточки и подхватывает себя под коленки. Причем совершенно ясно, сказал он по слогам, - что она рассчитывает взлететь.

Таня нахмурилась, и Петька догадался, что забежал вперед, хотя был убежден, что девчонка была, в общем, на верном пути.

- А ведь правда, это вышло удачно, что мы нашли тебя по эоловой арфе? мягко заметила Таня. - С другой стороны, ты все-таки иностранец? Может быть, в Летандии недовольны тем, что ты улетел?

Леня погрустнел.

- Да. Но ведь я почти ничем не отличаюсь от других обыкновенных немухинских мальчиков, правда? Старый Трубочный Мастер устроил меня в школу, и, в общем, я хорошо учусь, хотя некоторые учителя утверждают, что я говорю слишком сложно. Учитель литературы, например, заметил однажды, что так говорят в шестьдесят с лишним лет. Но, вы знаете, это просто потому, что я постарел очень рано. Пройдет! Я, например, уже научился говорить, как другие: "Вот это да!" или: "А мне до лампочки!" Хотя совершенно не понимаю, что это значит.

Он вздохнул.

- Конечно, труднее всего не скучать по Летандии, которую я ненавижу. Но я не хочу, ни за что не хочу возвращаться! И вас я прошу - если вы считаете меня своим другом - никому не говорить, что я умею летать. Может быть, для вас не составит труда дать мне клятву, чтобы я был совершенно спокоен?

- Клянусь!

- Клянусь!

- Впрочем, если бы даже мы рассказали кому-нибудь, что ты умеешь летать, прибавила Таня, - все равно нам бы никто не поверил. А теперь, понимаешь, нам надо сообщить тебе одну неприятную новость. Дело в том, что тебя разыскивает один человек.

- В зеленом мундире, - брякнул Петька. - Он просил написать ему, когда я тебя найду. Но фигу я ему напишу! Кроме того, он говорил, что ты можешь научить меня летать. Как ты вообще смотришь на это дело?

Если бы кому-нибудь пришло в голову изобразить Леню в эту минуту, вполне достаточно было бы побледневшего носика, беленького хохолка, печально упавшего на лоб, и двух огромных, добрых, испуганных глаз.

- Это - Смотритель Маяка! И я уверен, что он давно нашел бы меня, если бы мог отлучиться надолго. Он не может, потому что надо подливать керосин в маячную лампу. Но никто не захочет заменить его, потому что в Летандии, где все надоели друг другу, он надоел всем больше всех.

ТАЙНА ПОЛЕТА