«Летающий танк». 100 боевых вылетов на Ил-2

После заруливания пошел на командный пункт, выяснить, где именно плохая погода. Оказалось, что на перевале через небольшой горный массив в районе Кременец проходит теплый фронт с низкой облачностью и облаками. Пока выяснял обстановку с погодой, пошел дождь. Аэродромная комендатура предложила нам искать ночлег самим в частных домах, расположенных неподалеку. Жилье мы нашли не сразу. Пришлось обойти несколько домов. В конце концов удалось найти хорошую отдельную комнату с чистым бельем. Проснулись мы раньше обычного, когда только начинался рассвет. Разбудила нас канонада зенитного огня. Неужели налет вражеской авиации? И это в конце войны! Не поднимаясь с постели, соображаем – лежать или вставать, чтобы узнать причину пальбы. Не дожидаясь Саши, быстро встаю и выхожу на улицу.

К своему удивлению, слышу, как где-то невдалеке играет гармошка. Вот здорово, бьют зенитки, а тут кто-то навеселе, вот что значит привычка. На улице пусто, спросить, что происходит, не у кого. Наконец около одного из домов встретил старушку, которая обратилась ко мне со словами: «Сынок, родненький ты мой, первый, кого я сегодня вижу, дай поцелую тебя – радость-то какая, только что по радио сообщили: война кончилась!» Теперь ясно, почему бьют зенитки и играет гармошка. Наконец-то дождались! Все! Войне конец! Стою, словно одурманенный, не зная, что предпринять.

От радости хотелось петь, стрелять, целовать всех подряд. Расстаюсь со старушкой и бегом к Саше – надо обрадовать и его. Встретил его у хозяйского дома. Он уже знает. Обнимаемся, поздравляем друг друга с Победой. От радости увлажнились глаза. Было уже не до сна. Его как рукой сняло. От вечернего дождя остались только лужи. Чистый небосклон и показавшиеся лучи восходящего солнца предвещали хороший солнечный день. Сразу захотелось быть сейчас с теми, с кем пришлось воевать ради Победы. Вспомнились погибшие товарищи, мечтавшие дожить до конца войны, особенно те, кто погиб незадолго до ее конца. Стало жаль, что не удалось улететь вчера вместе с первыми двумя эскадрильями. Всем вместе было бы приятнее узнать о Победе. Надо срочно идти на аэродром – узнать, есть ли разрешение на вылет. На улице стал появляться народ. У всех повеселели лица. Почти каждый встречный, глядя на тебя, одетого в военную форму, приветливо улыбался, говорил приветственные слова, жал руки. Женщины, в большинстве пожилые, обнимали и целовали. Такого ликования народа мне больше не пришлось видеть.

В радостном настроении мы с Сашей пришли в штаб перелетной комендатуры. Там нас ошарашили: «Сегодня никаких перелетов не будет. Пришло сообщение: по всей стране объявлен выходной день. А раз так, то какие могут быть полеты?» Постепенно собралась вся эскадрилья. Все ждут моего командирского слова. Пока молчу, рассчитываю на изменение обстановки. Решил зайти к дежурному по перелетам и уточнить относительно вылета группы. Не узнав ничего нового, дал команду летчикам отдыхать до завтрашнего дня, предварительно предупредив: «Не забываться, горилки много не пить, быть со мной на постоянной связи. Не исключено, что от дежурного может поступить команда на вылет».

В Бердичеве я находился впервые. Решил побродить по городу. Наиболее посещаемым местом был тогда рынок. Там можно было приобрести что-либо без карточек и узнать новости. С него я и начал. Не успел я с ним ознакомиться, как ко мне подошла женщина и спросила: «Вы не с аэродрома будете?» – «Да», – ответил я. «Вот за тем углом стоит машина и собирает каких-то летчиков. Им срочно надо летать. Если вы из них, идите и узнайте, может, и вам туда надо». Быстро, едва не бегом, направляюсь к машине.

За углом действительно стояла автомашина, и около нее офицер из комендатуры. В кузове сидели летчики Свиридов, Репин, Сельский. Посылаю их обойти рынок и поискать наших. Через несколько минут собрались почти все, за исключением Пятикопа. Часть летчиков была уже навеселе, но держались на ногах бодро и рассуждали вроде бы нормально. Прождав Сашу еще какое-то время, решил ехать без него. Перед отъездом зашел в пивную – наиболее посещаемое им в любом городе место – и попросил продавца, если тот увидит летчика такой-то внешности, передать ему мою просьбу немедленно прибыть на аэродром. На КП сообщили, что вылет группе разрешен. Взлет – по готовности. Перед тем как дать команду готовиться к полету, осмотрел всех летчиков. У некоторых еще чувствовался хмель. Решил немного потянуть время в надежде, что ребята немного проветрятся и, может, придет Пятикоп. Время запуска двигателей назначил через сорок минут.