«Летающий танк». 100 боевых вылетов на Ил-2

Власов дал мне неделю на изучение нового самолета. Я без промедления приступил к делу. Через четыре дня вызывает меня Симонов и говорит: «Слушай, Лазарев, с Краснодарских курсов к нам прибыл летчик Герой Советского Союза Кузнецов. Понимаешь, он ветеран полка. Мы решили назначить его в 1-ю эскадрилью вместо тебя. Не хочется посылать его в какой-то другой полк. А тебя мы отправляем в дивизию к Коломийцеву. Он даст тебе новое назначение». «Я понял, товарищ командир, что вам не нужен, разрешите отбыть», – отчеканил я по-строевому. Через полчаса я был у комдива. На этот раз Коломийцев уже менее приветливо говорил со мной: «Я вполне тебя понимаю, но что поделаешь, нам неудобно перед Кузнецовым – ведь это его родной полк. Он в нем воевал. Я тебя направляю в полк к Корзинникову. Этот полк не гвардейский, но хороший, можно сказать, парадный».

135-й полк я хорошо знал еще по войне. Он входил в состав нашего корпуса, и мы даже базировались вместе на аэродроме Колпачки. В этом полку я знал нескольких летчиков, а Миша Шатлыгин и Сашa Ойкин до августа 43-го года воевали в нашем 893-м полку. То, что я перевожусь в другой полк, даже несколько обрадовало. В 95-м я, видно, оказался не ко двору. Командира полка Корзинникова я хорошо помнил по случаю, происшедшему в 1943 году в Колпачках, когда моя машина столкнулась на летном поле с другим «илом», в результате чего погиб воздушный стрелок. Я подумал, помнит ли меня Корзинников после той неприятной встречи? Полину весть о переводе меня в другой полк не очень обрадовала. Все это изрядно нам надоело. Хотелось какое-то время пожить спокойно на одном месте. Снимаемая комнатушка не особо удовлетворяла нас, была проходной. Однако здесь все же был некоторый уют. А на новом месте, может статься, и этого не будет.

Аэродром Туношное, где базировался 135-й полк, находился примерно в 20 километрах от Ярославля. Обильные снегопады большими сугробами засыпали шоссейную дорогу. Машины по ней не ходили. Поэтому добираться туда пришлось пешком, с большим трудом. В полк пришел под вечер. Корзинникова встретил у штаба полка. Он уже знал о моем назначении к нему в полк. Как только я представился, он, смотря мне в глаза, спросил: «Помнишь ли ты случай с пистолетом в Колпачках?» – «Так точно, – ответил я, – хорошо помню». Мне стало как-то не по себе – ведь он может за это мстить. Ну ладно, этого я и ждал. Будущее покажет, как сложатся наши взаимоотношения. Так же, как и Симонов, он, не побеседовав и не ознакомившись со мной, назначил в 4-ю эскадрилью. Комэск-4, капитан Гавриченко, в полк прибыл из расформированного перегоночного полка год назад, боевого опыта не имел, был примерно одного возраста с Власовым и с таким же образованием. Разница у них была только в характерах: Гавриченко был проще, мягче в обращении, покладистее с подчиненными и суетливее в работе. Об этом я узнал позже, когда хорошо ознакомился с полком.

Возвращаться в Ярославль пешком, на ночь глядя, изрядно уставшим, не хотелось. К счастью, о моем прибытии в полк узнал Миша Шатлыгин, однокашник по аэроклубу, авиашколе и однополчанин. Он пришел в штаб и пригласил к себе на квартиру. У него я и заночевал. Он рассказал мне о полке и в то же время огорчил в отношении жилья. Ни в Туношном, ни в соседней деревушке Бичевино нет ни одного более или менее подходящего дома, где бы ни разместились наши полковые или батальонные люди. Несмотря на неутешительные перспективы найти комнатку в Туношном, я все же решил попытать счастья. Пройдя все село, я, как и предсказывал Миша, ничего не нашел. То же было и в Бичевино. За околицей деревни перед видневшимся вдали небольшим кирпичным заводом увидел домишко. Зашел и в него. «Жить негде, семья большая, правда, есть закуток без двери. Хотите, посмотрите – может, и устроит», – сказала женщина средних лет.

Когда я вошел в дом, то сразу почувствовал запах скотного двора. Да и как ему не быть, если в помещении находились коза, куры. За перегородкой стояла лишь одна кровать. Между ней и наружной стеной – проход полуметровой ширины. «Вот и все, что могу вам предложить», – смущенно проговорила хозяйка, назвавшаяся Марией. Трудноразрешимой проблемой для меня стала перевозка Полины в Туношное. Если в Австрии нам дали лошадь, то здесь надежды достать ее практически не было.

Обратно пришлось идти пешком по тем же сугробам. Пока решал вопрос перевозки Полины со шмотками, в штабе 95-го полка узнал, что за нами из Туношного придет «полуторка». «Какая « полуторка»? – удивился я. – Ведь дорога засыпана снегом?» – «Да нет, ее за одну ночь расчистили какой-то американской снегоуборочной машиной». Не думали мы с Полиной, что придется жить в таком закутке.