Летальный исход

Джо Де Мео позвонил Салу и велел проконтролировать нападение на меня, но Сал заявил, что мой высокий статус агента правительства требует предварительного обсуждения. Де Мео что-либо обсуждать отказался, желая залечь на дно, пока ему не доложат, что я мертв, но прислал своего представителя из Нью-Йорка, Гаррета Ангера. Поскольку Сал проживал в Цинциннати, а старший брат Гаррета, Крис, имел здесь свою юридическую практику, было решено встретиться в личных апартаментах Криса на седьмом этаже «Бек билдинг».

Прочие обитатели этого здания и визитеры отлично знали про четырехуровневую парковку, примыкающую к нему сбоку, но были бы точно крайне удивлены, узнав, что двойные гаражные ворота с надписью «Пожарный выход» на самом деле ведут в личную парковочную зону для партнеров по юридической практике и их клиентов из подпольного уголовного мира. А партнеры меняли код замка на этих дверях после каждой встречи со своими клиентами-уголовниками.

Сал Бонаделло был ключевой фигурой в моем плане. Его и Большого Плохого Парня встретил личный охранник Криса Ангера. И через пару минут провел их в личные апартаменты своего патрона.

Все личные апартаменты здесь были окружены звуконепроницаемыми стенами, за которыми находились пустые помещения. Никто из тех, кто работал в этой юридической фирме, не знал о существовании этих личных апартаментов и не мог туда попасть из своих помещений. Все стены были из толстых бетонных плит, обеспечивая весьма высокий уровень безопасности и полное уединение.

Когда водитель привозил сюда очередного клиента-уголовника, строгий протокол требовал, чтобы тот оставался в машине, пока не кончится встреча. Единственным дополнительным участником таких или подобных встреч, имевшим доступ в личные апартаменты, была секретарша Криса, чьей обязанностью было не сводить глаз с экрана стоящего на ее столе монитора, показывающего всю эту частную парковочную зону.

Согласно моему плану, Сал проделает какую-нибудь диверсию, отвлекающий маневр и подаст сигнал своему водителю. Тот откроет багажник. Оттуда выскочит Куинн, который сообщит мне код замка. После чего я присоединюсь к нему, и мы начнем приводить мой план в действие.

Зазвонил мой мобильник. Я ответил, и леди на другом конце линии связи сообщила, что думала обо мне всю ночь и теперь желала бы знать, не учусь ли я искусству быть более приличным любовником. После чего рассмеялась.

– Должен признаться, у меня пока что не было времени подзубрить этот предмет.

Кэтлин снова рассмеялась, и я представил себе ее глаза с морщинками в уголках.

– Вот и ладно, – сказала она. – Потому что мне не терпится обучить тебя этому искусству!

– Я все еще пытаюсь прийти в себя после того экзамена, который ты мне устроила прошлой ночью.

– Ну, тогда ты предупрежден, – заметила она.

– О чем?

– О том, что следующий тест будет устным. Оральным.

– Ух ты! Обещаешь?

– М-м-м! – сказала она.

Я мог бы продолжать подобный разговор и подольше, но только одевшись.

Я включил телевизор, нашел новостной канал. Там показывали сюжет о взрыве в отеле по четыре раза в час, так что мне пришлось смотреть его снова и снова. В миллионный раз они вытаскивали на экран картины рядов черных мешков с трупами, выложенными на песке и дожидающимися погрузки в машины, которые отнюдь не торопились уезжать. Искалеченные тела мужчин и женщин, родственники, рыдающие по своим близким, отупевшие от шока дети с окровавленными лицами – все это было типичное дерьмо, которого только и следует ожидать от телевизионщиков из вечерних новостей; для этих типов ужасы и смерти – обычная повседневная жратва.

А когда они с утрированным пафосом до последней капли высосали из этой истории все страхи и ужасы, то переключились на мужа Моники, доктора Бакстера Чайлдерса. Его показали идущим к машине в окружении репортеров, продолжавших выкрикивать свои вопросы.

До последнего времени пресса особого внимания на Бакстера не обращала, он мог передвигаться вполне свободно, но я-то знал, что долго это не продлится. Спекуляции на тему наемных убийц всегда дают новый толчок подобным сюжетам, которые тут же начинают жить собственной жизнью. По этой причине некоторые персонажи, приглашенные на ток-шоу, уже начали докапываться до возможных связей между Бакстером и похитителями. Один недоумок даже пытался намекать на некую связь между именами Моника и Санта-Моника. Вполне возможно, следующей жертвой этих похитителей станет Моника Селеш, знаменитая теннисистка, полагал этот кретин. Ага, конечно, подумал я, а следующей – Санта-Клаус.

Еще более восхитительным для всех новостных репортеров по всей стране стали циркулирующие повсюду слухи о возможном любовном треугольнике, включающем в себя Монику, ее мужа и некоего инструктора по йоге.