Летчик для особых поручений

В траве паслись лошади. Белые, гнедые и вороные. Они бродили далеко, но едва Алешка ступил в траву, как все они подняли головы. Будто по сигналу. И стали смотреть в Алешкину сторону. Ему даже не по себе стало. Он задержал шаги. Тогда золотисто-коричневая лошадь, осторожно ступая, направилась к Алешке и остановилась в трех шагах. У нее была красивая гордая голова и добрые глаза. Лошадь посмотрела на Алешку вопросительно и немного печально. И он понял ее. Не услышал, а именно понял. Она спрашивала:

— Простите, пожалуйста, вы не тот мальчик, который ищет коня, чтобы скакать в Тридевятое царство?

«Вот это да! Начинается», — с легким замиранием подумал Алешка. А вслух сказал:

— Нет. Понимаете, у меня другая дорога.

— Извините, — вздохнула лошадь и медленно отошла.

Другие лошади сначала выжидательно смотрели на нее, а потом принялись щипать траву.

Над стадионом повисла тишина — стеклянная, звонкая. В ней прятались тайны и стрекотали кузнечики. Кузнечиков было множество. Они прыскали во все стороны, когда Алешка раздвигал ногами шелковистую траву.

Алешка перешел поле, отыскал в заборе дыру и оказался на улице Полярных Капитанов. Улица была тихая, незаметная, с одноэтажными и двухэтажными домами.

Дом номер двадцать два тоже был старый. Его построил, наверно, в прошлом веке какой-нибудь купец. Вверху у купца было жилье, внизу — магазин.

Над парадной дверью, на чугунной решетке балкона, Алешка увидел длинную голубую вывеску:

  ТРАНСПОРТНОЕ АГЕНТСТВО

В окнах первого этажа пестрели плакаты Аэрофлота и висела на капроновой леске модель самолета «Ил-62».

Алешка надавил плечом тяжелую дверь.

Внутри все было обыкновенно. И пусто. Под потолком лениво вертелся большой вентилятор. На стенах — расписания самолетов и поездов. Табличка: «У нас не курят». Написанное красным карандашом объявление про какие-то экскурсии. Алешка пригляделся. И у него холодок пошел по спине.

  Заявки на экскурсии на коврах-самолетах не принимаются до 15 августа.

  Администрация

У дальней стены стоял высокий барьер с окошечками.

Окошечки были закрыты. Лишь в одном, с номером два, была заметна щель. Алешка подошел, вздохнул, набираясь храбрости, и постучал.

Окошко распахнулось, и показалась голова кассирши.

Алешка оробел еще больше: кассирша очень похожа была на учительницу географии Клавдию Михайловну. Такая же гладкая седая прическа, строгие очки и внимательные глаза. Когда на Алешку смотрели такими глазами, он чувствовал себя прозрачным.

— Я тебя слушаю.

— Извините... Мне сказали, что здесь можно купить билет до Ветрогорска.

У кассирши слегка поднялись брови.

— Можно... Но любопытно узнать, кто тебе это сказал?

— В справочном бюро. То есть это не совсем справочное бюро, а такая будочка. Там дедушка работает...

Глаза у кассирши подобрели.

— Понимаю. Дедушка. Значит, у тебя важное дело в Ветрогорске?

— Да!

— Хорошо. На твое счастье, остался еще один билет. На сегодняшний поезд. Поторопись, отправление через тридцать минут.

— А сколько стоит билет? — спохватился Алешка. Он только сейчас сообразил, что мама оставила ему на личные расходы всего пять рублей. Вдруг не хватит?

— Четыре рубля девяносто копеек. Общее место. Придется ехать без плацкарты.

Алешка обрадованно кивнул и полез в карман за деньгами.

Денег не было. Мало того — на привычном месте не было и кармана. И Алешка понял: он же переоделся вчера вечером, а деньги остались в кармане старых брюк.

— Мальчик, что с тобой? У тебя такое лицо...

— Деньги забыл, — шепотом сказал Алешка. — Теперь уж ни за что не успеть.

Кассирша тоже расстроилась:

— Ну какие же вы рассеянные, мальчишки! Несобранные. Недисциплинированные. И когда это кончится?

Алешка молча стоял у окошечка, хотя стоять было уже бесполезно.

— Ну что с тобой теперь делать? — сказала кассирша.

У Алешки появилась надежда.

— Расскажи, какое у тебя дело в Ветрогорске, — велела кассирша.

Алешка почувствовал, что уши у него стали теплыми. И наверно, розовыми.

— Ну... есть одна девочка. У нее день рождения скоро... А в Ветрогорске есть музей...

Кассирша чуть заметно улыбнулась.

— Ясно. Это — особый случай. Тебе необходим Зеленый билет на все виды транспорта туда и обратно. Ведь тебе послезавтра нужно вернуться.

Алешка огорченно пожал плечами. Не все ли равно? Денег-то нет. Ведь особый билет наверняка стоит еще дороже простого.

— У Зеленого билета нет постоянной цены, — объяснила кассирша. — Но стоит он очень дорого: ровно столько, сколько у пассажира есть с собой денег. До последней копейки... Есть у тебя хоть сколько-нибудь?

Алешка торопливо запустил пальцы в боковой карманчик у пояса. И нащупал трехкопеечную монетку. Она лежала там с прошлого года. Тогда, в Крыму, Алешка все серебряные монетки бросил на прощание в море, а эта — медная — осталась.

— Вот... — нерешительно сказал Алешка. — Но это ведь...

— Давай, — перебила кассирша. Потом громыхнула тяжелым компостером и подала Алешке кусочек зеленого картона.

— Билет действителен до четырех часов послезавтрашнего дня.