Летчик для особых поручений

— Я, когда была маленькая, хотела стать моряком.

— А сейчас?

— Ну, сейчас… Я понимаю, что девочек не берут.

— Иногда берут. Я кино смотрел про это… И в журнале читал про женщину-капитана.

— Я знаю… — Маша вздохнула. — Но это трудно. Я, может быть, постараюсь… А тогда ведь я не знала, что это трудно, маленькая была.

Алёшка улыбнулся:

— А сейчас?

— Что сейчас? — удивилась Маша.

— Сейчас ты, что ли, совсем большая?

— Ну, всё-таки… Не в детском же садике. А тогда я ничего не понимала. Думала, что для моряка самое главное — матросский воротник. Прямо каждый день ревела, у мамы платье с таким воротником просила. Добилась всё-таки…

Алёшка сказал чуть задумчиво:

— А у меня и сейчас есть матросский костюм. Мама купила, когда мы на юг ездили. Воротник большой такой, будто синий флаг. Как захлопает на ветру, кажется, будто крылья. Даже летать хочется… Он лёгонький, этот костюм, и белый, как парус.

Они целую минуту молча смотрели на тонкие батистовые паруса клипера. Марсели, брамсели, кливера висели плоско и неподвижно.

— Ветер им нужен, — сказал Алёшка.

— Конечно, — шёпотом согласилась Маша. — И вообще я не понимаю. Он же корабль, а не шляпа. Как он здесь оказался?

Софья Александровна и Олимпиада Викторовна говорили о своих делах, перебивая друг друга:

— Ах, Соничка, ты должна понять: тебе необходима новая кваутива…

— Нет-нет, Липа, я не могу, я привыкла…

Алёшка собрал всю свою вежливость, дождался передышки в разговоре и громко сказал:

— Софья Александровна, извините, пожалуйста. Не могли бы вы рассказать, откуда у вас эта модель?

Софья Александровна всплеснула ручками («Ах, какой славный мальчик!») и торопливо заговорила.

— Да-да, это интересная вещь. Правда, у меня она случайно. Много лет назад здесь жил квартирант, старичок, он её и сделал. Потом он умер, а кораблик остался у меня. Очень милая вещица, хотя я в этом, конечно, не разбираюсь. Телестудия хотела купить её для каких-то съёмок, но зачем мне деньги? Я предлагала поменять на два кивера наполеоновских гусар. Они согласились, но кивера оказались ненастоящими, сплошная подделка…

Скоро гости попрощались с хозяйкой. Алёшке дали высокую стопку шляп. Шляпы были рыжие от старости и едко пахли нафталином. Хотелось чихать.

— Ну, Соничка, нам поуа. Не печалься из-за Кузи, будь умницей…

— Ах, Липа…

Алёшка вышел последним.

— Мальчик, — негромко позвала Софья Александровна.

Алёшка медленно развернулся на месте и выглянул из-за шляп.

— Мальчик… По-моему, ты очень славный и добрый. Я тебя хочу попросить. Если ты увидишь серого кота с белой шейкой и розовой царапиной на ухе, постарайся, пожалуйста, его поймать и принеси сюда… Конечно, это, может быть, кажется смешным, но я к нему так привыкла.

Алёшка не считал себя славным и добрым. У него даже в пятках покалывало от досады и неловкости, когда про него говорили такие слова. Но ему стало жаль Софью Александровну. Что поделаешь, если для неё глупый кот Кузя — самый дорогой и любимый. И Алёшка сказал:

— Ну что вы, это нисколечко не смешно. У меня в прошлом году щенок Джульбарс потерялся, дак я целый день ревел. Я постараюсь. Если увижу вашего Кузю, обязательно притащу.

Про щенка он придумал. Кроме того, глупо было бы всерьёз сравнивать щенка с каким-то мяукающим Кузей. Но Алёшке хотелось утешить человека.

В тот день была репетиция. Каждому гвардейцу и придворному досталась шляпа. И Алёшке. Большая, с широкими полями и густыми перьями. Как у мушкетёра. Но из этой шляпы выпал таракан и угодил Алёшке за шиворот. Алёшка чуть не заорал, потому что, по правде говоря, до чёртиков боялся всякой мелкой нечисти.

Этот случай испортил Алёшке настроение. А ещё больше настроение испортилось, когда Олимпиада Викторовна решила репетировать последнюю сцену. В этой сцене Принц находит Золушку. Ну, и начинает за ней, конечно, ухаживать. Чуть ли не целоваться лезет.

Прежде чем начать сцену, Олимпиада Викторовна предложила Принцу снять берет и надеть шляпу с белыми перьями.

— По-моему, это будет очень изящно: чёвный костюм и севая шляпа из мягкого фетва с севебвом.

— Из чего шляпа? — шёпотом спросил Алёшка у Маши.

— Из фетра. Почти все шляпы делаются из фетра.

— Ага…

Началась репетиция. Принц падал перед Машей на колено, примерял ей туфельку и объяснялся в любви. Олимпиада Викторовна была недовольна:

— Нет-нет! Это всё не то. Мало чувства. Надо говоуить туогательно, очень туогательно, а у тебя выходит как-то легкомысленно. Получается, что у Пуинца в голове ветев.

И тут Алёшка довольно громко сказал:

В голове
Под шляпою из фетра
Очень много пустоты и ветра.
Свищут там
Норд-осты и зюйд-весты,
Для ума там не осталось места.

Наступила неприятная тишина. Олимпиада Викторовна медленно обернулась и сурово глянула на дерзкого нарушителя творческой дисциплины.

— У тебя оч-чень злой язык. Оч-чень. Ты мешаешь уаботать. Выйди, пожалуйста, ты не занят в этой сцене.