Летчик. Фронтовая «Ведьма»

— А сколько вы сбили самолётов у фашистов? — спрашивает другой пионер.

— Ребята, давайте не частить с вопросами. Я буду отвечать по порядку. Лётное училище в городе Энгельсе. На фронт попала в начале мая этого года. На моём счету 15 мессершмиттов.

— Чтобы получить звание Героя надо сбить не меньше 20 самолётов, — сделал замечание тот же рыжий, ух какой информированный.

— Мне звание Герой Советского Союза дали за то, что я пленила генерала Вермахта, командира пехотной дивизии.

— Будьте добры, расскажите, как это произошло, — спросила какая-то девочка.

— Такая информация является секретом. Извините ребята не могу рассказывать.

И так далее, и тому подобное. Мучили меня детишки три часа. Потом директор школы попросила, чтобы я дала фотографию для школы. Я пообещала, что сделаю и передам с сестрой. Когда возвращались из школы с Валей зашли в фотоателье, там сфотографировались вместе с ней и я сделала портретное фото. Квитанцию вручила Валентине.

Через три дня пришло приглашение от Яковлева Александра Сергеевича. Он приглашал меня в Тушино на полигон завода № 82. Я дал согласие, так как отпуск в Москве начинал меня тяготить. Из Москвы туда ехала машина, поэтому я добрался с комфортом. На полигоне познакомился с лётчиками, которые испытывали самолёты. Здесь же был и Яковлев. Он видимо запомнил наш разговор, вот мне и предложили полетать на Як-9У. Такой аппарат был. Ну что же болтать я болтал, теперь пора показать и в деле себя. Для реалистичности предложил двум лётчикам исполнить роль противников. Руководство дали добро. Я попросил сменить парадку на комбинезон, мне предоставили такую возможность. Сел в кабину, от винта и взлёт. Испытатели сразу хотели показать, что они не зря едят свой хлеб. Но я не дал им такого шанса. Фигуру пилотажа «размытая бочка», здесь оказывается тоже не знали и не только эту фигуру.

Кувыркались в воздухе минут сорок, когда нам дали команду на посадку. Я выскочил из кабины Як-9 и подошёл к группе, где стояли инженеры, испытатели и Яковлев. Александр Сергеевич первый пожал мне руку. Оба испытателя представились. Один был постарше седой и седыми усами, он назвался Иваном Петровичем Копытиным. Второй представился, как Сергей Алексеевич Кошкин, по возрасту ему было чуть больше тридцати.

— Евгения Ивановна, я восхищён! Если вы такое вытворяете в воздухе с немцами я не удивлюсь, если вам в скорости дадут вторую Золотую Звезду, — похвалил меня Яковлев.

— Евгения Ивановна, вы применяли неизвестные фигуры пилотажа. Расскажите кто вас научил? Я не встречал таких кульбитов до этого, в смысле до вашего появления, — спросил Кошкин.

— Можно рассказать, как эти фигуры выполнять. Только мне нужна бумага и карандаш, так будет легче объяснять, — предложил я.

Требуемое нашли быстро, и я взялся черкать на листе бумаги. Все с интересом наблюдали.

— «Размытая бочка». Что такое «Бочка» вы знаете. А здесь я добавила движение машины не по прямой, а по спирали. У нас в полку ребята эту фигуру называют «ведьмина бочка». «Колокол», сваливание происходит не вперёд, а на правое крыло, или на левое, происходит как бы поворот. Мне предлагали назвать эту фигуру моим именем, но я не хочу. В шутку друзья зовут «Колокол ведьмы». В бою помогает легко уйти от преследования и даже пристроиться в хвост противнику. «Кобра», здесь задираешь нос и убираешь обороты, происходит как бы заваливание аппарата через голову, но снова даёшь обороты и играешь всеми закрылками. Получается, что противник проскакивает, а ты спокойно пристраиваешься ему в хвост. Счёт идёт на доли секунд. Неопытным лётчикам такое лучше не делать.

— Извините, но насколько я знаю, вы закончили лётную школу весной. Вас разве можно назвать опытным лётчиком, ваше мнение? — спросил инженер, я не запомнил его фамилии.

— Если хотите, я хороший и талантливый лётчик. Вам это покажется не скромным, но это так. А на фронте все учатся быстро, — и я посмотрел прямо в глаза инженеру.

— Меня интересует ещё две фигуры, — вернул тему разговора Копытин.

— Такую фигуру я называю «хук», делается на вираже. Можно вверх или вниз. Зависит от расположения противника, чтобы не попасть под обстрел. Ну и последнее «чакра». Делается почти так же, как и «петля Нестерова», только по очень маленькому радиусу, обязательно работая увеличением или уменьшением оборотов двигателя. Эх, если бы движок помощнее. Можно такое вытворять, — засмеялся я, рисуя фигуры на бумаге.

— Евгения, на какой высоте вы стали выводить машину из «штопора»? — спросил Кошкин.

— Я применила «плоский штопор» с вращением. Выводить начала примерно на пятьсот.

— Этим вы нас напугали. Думал, что всё, брякнется о землю, — засмеялся Яковлев.

— Я не первая в этом. До меня такое делал Василий Сталин.

Я ещё раз подробно прошёлся по эскизам, давая пояснения лётчикам, а потом попросил проводить меня в душ и переодеться. Кошкин вызвался всё показать. Когда мы с Сергеем ушли, компания продолжила разговор.

— Феноменальный лётчик, — произнёс Яковлев.