Летчики

Нет, об этом не рассказала Наташа в своей автобиографии. А ведь если бы она это сделала, пожалуй, и получился бы настоящий рассказ о прожитом в трудные годы войны детстве, о начале юности.

…В библиотеке Наташа работала уже третий день. В двух маленьких, до отказа забитых книгами комнатах она чувствовала себя настоящей хозяйкой. Книг здесь было очень много, но за время отсутствия библиотекаря — а болел он уже три месяца — библиотека пришла в хаотическое состояние, книги валялись на полу между стенками шкафов, пыльные, с запачканными переплетами. Вооруженная ножницами и клеем, Наташа с жаром взялась за дело. Она нарезала из бумаги тонкие полоски и заклеивала порванные листы, стирала пыль, разбирала книги по полкам. Потом она стала приводить в порядок читательские формуляры. За этим занятием ее и застал майор Мочалов, заглянувший вечером в библиотеку.

Поздоровавшись с Наташей, Мочалов осведомился, как она устроилась, и несколько смущенно предложил:

— Если будут какие затруднения, обращайтесь ко мне, постараюсь помочь.

Девушка поблагодарила и улыбнулась, вспомнив, что примерно такую же фразу за эти трое суток она слышит уже в третий раз. Этим закончил свой первый разговор с ней подполковник Оботов, об этом сказал в короткой беседе Земцов. Наташа выжидающе помолчала, и Мочалов пояснил цель прихода:

— Хочу посмотреть читательские карточки офицеров нашей эскадрильи.

Девушка достала ящик с формулярами и деловито осведомилась:

— Кого вы имеете в виду?

— Некоторых, — рассматривая ее, сказал Мочалов. — Прежде всего Ефимкова, потом Цыганкова, Карпова, Спицына…

Наташа извлекла четыре формуляра.

Сергей вынул автоматическую ручку, записную книжку и стал заносить в нее названия книг.

Наташа с нескрываемым любопытством наблюдала за Мочаловым.

— Вы с ними, наверное, литературную викторину будете проводить, раз с такой старательностью записываете? — со смешинкой в глазах спросила она.

Сергей улыбнулся.

— Интересуюсь, любят ли мои подчиненные книги, что читают.

— А разве и это входит в ваши командирские обязанности?

Сергей утвердительно кивнул.

— А я полагала, что это имеет самое отдаленное отношение к самолету, — протянула она. — Оттого, что всего Тургенева прочитаешь, летать лучше не станешь.

— Как сказать. Иногда и Тургенев помогает. — Мочалов усмехнулся, спрятал записную книжку и попрощался.

Весть о том, что библиотека снова заработала, быстро облетела гарнизон Энска. Недостатка в посетителях не было. Очень часто летчики и техники приходили сдавать книги прямо после полетов, выкладывали их из глубоких карманов своих комбинезонов, и от переплетов иной раз попахивало бензином.

Вчера зашли два молодых лейтенанта. Один, с тщательно подбритыми усиками и подвижными темными глазами на обветренном лице, оказался тихим и неразговорчивым, другой, с небрежно спущенной на лоб белокурой челкой и двумя золотыми коронками зубов, сохранял неизменную насмешливую улыбку. Не успел этот второй закрыть за собой дверь, как тотчас же толкнул товарища локтем в бок.

— Видал, — зашептал он, но достаточно громко, так, чтобы девушка расслышала, — сейчас я раскину сети своего красноречия.

Делая вид, что перебирает читательские формуляры, Наташа исподлобья наблюдала за посетителями. Белокурый снял с головы фуражку, провел ладонью по челке, словно намереваясь откинуть ее назад, и картинно приподнял плечи.

— Добрый вечер, — произнес он надтреснутым тенорком. — Вы давно в Энске? Никогда бы не подумал, что у нашего начальника клуба, этого сухаря Палкина, могут появиться такие кадры. Я уверен, что с вашим приходом число читателей в нашем Энске утроится. Давайте знакомиться. Моя фамилия Пальчиков, а это Никита Петрович Карпов.

Наташа поправила тяжелые светлые волосы. Полураспущенные сзади, они ложились волнами на меховой воротник ее шубки. Шубка была расстегнута, на синем шерстяном платье Пальчиков разглядел белую костяную брошку в форме лиры. Наташа встала. На тонко очерченных губах — над верхней темнела родинка — появилась подзадоривающая улыбка.

— Ну что ж, давайте знакомиться, — отозвалась она приветливо. — Я Наташа!

— Чудесное имя! — подмигивая Карпову, воскликнул озорной Пальчиков. — Клянусь клятвой летчика-истребителя, что в субботу на танцах я завоюю вас на все фокстроты.

— Вы не угадали, — усмехнулась Наташа, — я предпочитаю вальс и… хороших кавалеров.

— А разве мы не хорошие?

— Поживем, увидим. Чтобы человека узнать, надо пуд соли съесть.

— К нам в военторговский магазин соль завозят не часто, — вновь заговорил Пальчиков, — может, одним пудом соли весь наш гарнизон живет. Что же это будет, если мы его съедим вдвоем?

— Вы очень самоуверенны. Разве я сказала, что собираюсь этот пуд соли съедать вместе с вами? Избави бог. Я не настолько жестока, — отпарировала Наташа.

Молодые летчики были не такими людьми, чтобы отступать перед первой неудачей. Холодный прием библиотекарши их только раззадорил.

— Мы на ваше внимание рассчитывали, Наташа, — вздергивая плечами, продолжал Пальчиков, уже называя ее по имени, — а вы оказались такой же, как и ваш непосредственный начальник товарищ Палкин.