Летчики на войне

Весной и ранним летом 1943 г. среди офицеров воздушной армии все чаще и чаще слышалось: «Нашего полку прибыло». И может быть, тогда самым трудным для командования был вопрос о том, где разместить новые летные части: аэродромов явно не хватало.

На фронте повсеместно ощущались коренные сдвиги, происшедшие в производстве советской авиационной техники, которая хорошо зарекомендовала себя в боях и полюбилась летчикам. Никому не приходило в голову подсчитывать, каким будет соотношение сил в воздухе на Курской дуге, — это в свое время сделали в штабах, определив численное превосходство советской авиации более чем в два раза[9].

Новые силы вливались в организм воздушной армии. Полки, дивизии и подчас корпуса, оснащенные современными самолетами, увеличивали ударную мощь армии, способной поддерживать наземные войска в самых трудных и сложных сражениях.

Полнокровными были не только авиационные части, которые направлялись сюда по приказу Ставки, но также пополненные техникой и летным составом армейские полки, уже проявившие себя в небе над Воронежем и Касторное.

Первой в строй воздушной армии вступила 315-я истребительная авиадивизия, вооруженная самолетами Ла-5 и Як-7. В начале мая ее командир полковник В. Я. Литвинов подробно докладывал генералу Саковнину о боевом составе дивизии.

— Два полка из вашей дивизии, особенно 171-й, нам хорошо знакомы, воевали вместе осенью и зимой, — заметил начальник штаба армии после доклада Литвинова.

Разговор командира дивизии с генералом Алексеем Антоновичем Саковниным продолжался долго. Начальник штаба армии, обладающий отличной памятью, называл имена летчиков, с которыми приходилось встречаться во время прошлогодних боев.

— Иван Вишняков у вас? Его, кажется, величали в шутку «полтора летчика». А «живчик» Костя Соболев?

— Здравствуют и тот и другой. Командуют эскадрильями. Молодежными. Ребята там недавно из училищ и запасных полков, все как на подбор.

Командир дивизии назвал молодежным не один этот полк. Новички преобладали и в других частях дивизии. Вместе с тем встречалось здесь немало людей с большим фронтовым опытом.

Полковник Литвинов, человек строгих правил, требовательный, высоко отзывался о своем непосредственном окружении — образованных, дельных офицерах, которые прошли суровую школу на Волховском фронте. С ними он хорошо сработался и сумел установить ровные, благожелательные отношения. Это в одинаковой мере относилось к штабу во главе с майором А. Я. Ольшвангером, начальнику оперативно-разведывательного отдела майору Г. Д. Сивоплясу; начальнику связи майору А. И. Ильину — очень энергичному, любящему свое дело офицеру; помощнику командира по воздушно-стрелковой службе, коммунисту ленинского призыва майору М. Г. Шишкину. Партийные, дружеские взаимоотношения сложились у командира дивизии с работниками политического отдела, возглавляемого полковником С. В. Бушуевым.

Виктор Яковлевич Литвинов до назначения в 315-ю истребительную авиадивизию успел пройти в авиации большой путь. Его биография летчика-инструктора и командира была типичной для многих офицеров, посланных партией на те участки, где нужны были глубокие специальные военные знания и мудрость практика, приобретенные за долгие годы службы в Военно-Воздушных Силах. Комсомольцем он работал на шахтах Донбасса, по зову сердца пошел в авиацию, учился и учил в Качинской авиашколе таких же романтиков и энтузиастов летного дела, каким был сам. Его напряженный творческий труд, отданный без остатка любимому делу, не мог пройти незамеченным. Признанием заслуг инструктора было выдвижение его на должность командира эскадрильи — участок работы по масштабам Качи большой и сложный.

Тогда одно только упоминание выпускников — «учился в эскадрилье Литвинова» — считалось в строевых частях лучшей аттестацией, как, впрочем, в недалеком будущем документ об окончании Борисоглебской авиашколы за подписью ее начальника — того же Литвинова. Как в былые времена на качинских и борисоглебских аэродромах, теперь проявлялись в полной мере его способности, его организаторский талант.

Кажется, не было человека в управлении дивизии и в полках, авторитет которого он не укреплял бы, хотя предъявлял к каждому жесткие требования, не прощал ни беспечности, ни работы спустя рукава, ни лености, ни безответственности. Уважением и готовностью в любую минуту и любой ценой выполнить командирский приказ отвечали ему все: оператор в штабе, ведущий четверки в самом сложном боевом задании, техник и механик, бодрствующие всю ночь у поврежденного в бою самолета, радист, налаживающий связь с КП армии, оружейница, устанавливающая ящики с патронами в отсеки самолета.