Летчица, или конец тайной легенды

Все, что мне нужно было для того, чтобы приготовить еду и развести огонь, я обнаружила сразу. Я нашла принцип, он успел еще раньше найти горшок с крышкой. Крупу и соль. Когда в сумерки он вернулся после завершенной работы, мы смогли соединить наше имущество. Иди сюда, садись. Еда уже на столе. У нас только одна ложка. Не беда. А как же? А так. За едой не говорят? Вздор. Я расскажу тебе одну историю. Жила-была однажды злая старая ведьма. Ее звали Беляева. Она сторожила большой дом, в котором жило много работящих людей. А среди них — красивая, бойкая девушка по имени Лена. Родители у Лены куда-то уехали. По служебным делам, в дальнюю страну. И тотчас после их отъезда возник Игорь, Игорь с лихими усиками. Во мне погибла великая актриса. Я изобразила ему всю эту историю в лицах. А он сидел такой грустный. И ел без всякой охоты. Искусство помогает жить. Декорации готовы: небо, избушка, болото. Текст я знала наизусть. Кто такая Лена? Голубая мечта маленького охотника. Публика на скамье. Все билеты проданы. Это при такой-то цене. Занавес поднят. Театр, театр… Мне доставлял радость мой родной язык, мое тело, моя молодость, его веселое удивление. Я блестяще утопила в словах свое беспокойство. Я исполняла все роли так, что не спутаешь. Приглаженные волосы, визгливый голос, завистливые глаза: старая, злая ведьма Беляева. Дребезжащая стариковская фистула, кашель — дедушка Вадим, хитрец и проныра. Подпереть пальцем кончик носа, ехидный посвист — Игорь с лихими усиками. Мой голос без всяких дополнений — красивая Лена. Почти я. Я в роли бойкой городской девушки. Я в роли умной крестьянской дочери.

Игорь вприпрыжку поднялся на шестой этаж — к Лениной двери. Вприпрыжку поднялся к дверям избушки на ровном месте. Внизу верещала Беляева. Долго верещала, задирая кверху острый подбородок. А Игорь погладил свои усики. И позвонил. Три коротких звонка. Дверь сразу распахнулась. За дверью стояла красивая Лена. Она втащила в квартиру лихого Игоря. Дверь закрылась. Публика, оставаясь за дверью, могла слышать изнутри шепот. Разумная крестьянская девушка шептала удалые слова. Игорь безмолвствовал. Публика слышала все. Ничего не понимала. Слушала очень внимательно. Сидя в партере, проникновенно слушала. Изнемогала от проникновенности. Под конец короткое нежное прощание у дверей. Прекрасная Елена прижала руку к вырезу блузки, хотя на гимнастерке таких вырезов нет. Игорь послал ей воздушный поцелуй. Споткнулся о собственные ноги. Чуть не упал вниз с лестницы. Прекрасная Елена коротко вскрикнула от ужаса. Беляева опять заверещала. Волнующая комедия. Моя публика принимала во всем живейшее участие.

Конечно, я предпочла бы играть куклами, которых надевают на руку. Микроб моей девичьей страсти к театру поразил меня в кукольном театре Образцова на улице Горького. Понуждал меня и теперь изображать только куклу, только неподвижный образ, не соскальзывая на характерность. Абсолютной кульминацией представления была та сцена, когда Игорь и Лена проводят за нос злую, старую, завистливую ведьму. Сперва доставляют ей радость своим якобы добровольным уходом из жизни. А на деле здорово ее одурачивают. Образцов и — не исключено — сам великий Станиславский, возможно, побледнели бы от зависти. Мое искусство принудило публику, моего единственного зрителя, в состоянии полного самозабвения вскочить на сцену, без подготовки взять на себя второстепенную роль и блестяще ее исполнить.