Лети, чайка! (сборник)

— Окуней… Пять штук… Мы с Гедрюсом. Принесли с рыбалки, хотели посмотреть, как они в ведре будут плавать, а ведро возьми и опрокинься… прямо в колодец…

— Так-так… — Глаза у дедушки уже не такие добрые, как всегда. — Значит, в колодце теперь ваш улов?

— Ага. В колодце, — горестно вздыхает Ромас.

— Наделали делов! — Дедушка откладывает в сторону ножик и брусок, с укоризной разглядывает внука. — Ну, а от меня чего же ты хочешь? (Ромас молчит и всё ниже опускает голову. Щёки у него огнём горят.) Хочешь, наверное, чтобы помог я вам окуней этих из колодца вытащить? Правильно? Ну, тогда пошли!

Уф-ф! Гора с плеч! Кто-кто, а уж дедушка с бедой справится! И не видать теперь противной Рутке конфет как своих ушей!

Однако только вышли они во двор, видит Ромас: стоит у колодца Гедрюс, а рядом с ним Рута — рот конфетами набила, чмокает от удовольствия… Губы, щёки, подбородок — всё в шоколаде перемазано. Эх, не успел!

Подошли они с дедушкой, а Гедрюс опасливо в сторонку отступил: мало ли что… Рута же — ни с места, жуёт конфеты и, прищурившись, на Ромаса поглядывает.

— Как же вытаскивать будем? — спрашивает дедушка, обращаясь ко всей троице. — Может, удочкой? Насадим червяка, рыбка клюнет, мы её — дёрг! А?

Гедрюс хлопает глазами: то на Ромаса посмотрит, то на дедушку — откуда ему известно про окуней? Никак не поймёт.

— Что, не согласны? И правильно! Разве можно червяка — в колодец? Отсюда люди воду пьют. Придётся вычерпывать. Не возражаете? Заодно и огород польём. (Ромас с Гедрюсом переглядываются и кивают.) Тогда бегите за лейкой.

Накручивая ворот и вытаскивая из колодца ведро с водой, дедушка добродушно ворчит:

— Вот задали задачку — ничего не скажешь! Первый раз в жизни рыбу в колодце ловлю…

Окуней в ведро нет. Дедушка переливает воду в лейку, и ребята, вдвоём ухватившись за ручку, несут её в огород. Потом дедушка вытаскивает второе ведро, третье… Только в пятом плавает юркая рыбка.

— Есть! — восторженно вопят ребята. И Рута тоже радуется.

Политы уже все грядки: и огурцы, и помидоры, и лук… Уже под каждую яблоню по две лейки опрокинуто…

— Откуда же дедушка узнал? — шёпотом спрашивает у приятеля Гедрюс.

— Да я сам сказал… Нельзя ведь, чтобы в колодце окуни жили!

И они направляются к дедушке за очередной порцией воды.

Земляника

Земляника ещё не поспела. Рано ей. Кто же в середине июня по землянику ходит?

А Вилюс вчера во дворе расхвастался:

— Завтра идём землянику собирать. Её на мысе Грабшто — завались! Мы сегодня объелись. Надо было ведро захватить.

В руках у него стеклянная банка. Донышко едва покрыто бел о-розовым и ягодам и.

Он суёт банку под нос Ромасу и даже высыпает несколько земляничек ему на ладонь.

— На, попробуй. Красные я сам съел.

Ромас понюхал ягоды, сказал «спасибо» и робко попросил:

— А можно, я с вами?..

— Там видно будет, — усмехнулся Вилюс.

Есть землянику Ромас не стал, решил угостить Дануте. Она второй день болеет. Кашляет. Мама даже не выпускает её гулять. А без неё скучно. Хороший человек Дануте. Это тебе не Рута!

Дануте попробовала землянику и говорит:

— Вкусно! Вот бы ещё!

— Больше нету. Вот завтра много-много принесу. Пойду с ребятами и насобираю, — пообещал Ромас.

Всё это было вчера.

А сегодня… Подошёл Ромас, к Игнасу: когда, мол, по землянику пойдём? А Игнас отмахнулся:

— Какая ещё там земляника?!

— Вилюс говорил: вы сегодня…

— Мало чего Вилюс наболтает. Отвяжись!

— Но я же обещал Дануте…

— А мне какое дело? Обещал, так и топай сам!

Игнас повернулся к нему спиной, сунул руки в карманы и вразвалочку зашагал по двору. У калитки он обернулся и крикнул:

— Смотри, малявка, не все ягоды оборви! Оставь и нам немного! — и засмеялся.

Постоял, постоял Ромас, обдумывая, что же ему теперь делать, но так ни до чего и не додумался. «Обманщик ты, вот кто! Человек болен, а ты обещанного не выполняешь!.. Стыд, позор!»

Дома, немного успокоившись и напившись воды, Ромас наконец придумал, что делать. Пойду один, решил он. Я же знаю дорогу. Наберу и принесу.

Сказано — сделано. Ромас прихватил лукошко и быстро зашагал по влажной кромке берега. Если идти по сухому песку, ноги вязнут, а по самой кромочке, как по асфальту — волны утрамбовали песок, — ровно, удобно. А путь предстоял не близкий…

Не знал Ромас, что хвастун Вилюс обманул его. Никакой земляники ребята вчера не нашли — так, горстку розовых ягод, и всё. Да и не на мысе Грабшто были, а на полянке у старого аэродрома, на самом солнечном месте…

Пригревало вылезшее из-за лёгкого облачка солнце. Тёплый ветерок еле-еле рябил воду. А Ромас, не оглядываясь, шагал всё вперёд и вперёд. Притомившись, забрёл по колени в залив, сполоснул лицо, передохнул и уже без остановок дошёл до самого мыса Грабшто.

Этот песчаный мыс широким языком выдаётся в залив, на нём растёт молодая ольха да берёзки, а на зелёных лужайках всегда много земляники.

Проходя ольшаником, Ромас вспугнул сладко спавшего зайца. Зайчишка вскочил и запетлял по опушке, только белое пятнышко хвоста замелькало.

— Не бойся, зайка! — крикнул ему Ромас. — Я же по землянику пришёл!