Лети ко мне

А Карри с ужасом осознала, что она сейчас смотрит на Алекса. И тот смотрит на нее, и все смотрят на нее, только Николай все еще перешептывается с Фимой и прижимается к той.

Невозможно успокоить сейчас Северина, давая ему лживые обещания и неискренне клянясь в любви, все не так просто. И вообще, нет смысла думать о том, что Северин – разумный человек, что он не способен на преступления, что он не бандит, а бизнесмен. Северин не разумен, и он способен на все – потому что не владеет собой. Он слишком во власти своих страстей. Он видит себя покорителем мира, человеком, которому все теперь должны подчиняться… Рано или поздно Северин уничтожит и Алекса, и Николая, и Фиму, и ее, Карри, тоже просто потому, что они не подчинились ему. Не обязательно станет убивать их всех, но точно выпьет все соки, отнимет радость, разрушит их жизни…

Карри нечего было терять, и она, придавленная грузом этой безнадежности, решила пойти ва-банк. Решила сменить тактику.

– Я солгала. Я не люблю тебя, – печально произнесла Карри, продолжая глядеть не на Северина, а на Алекса. – Я люблю… ты знаешь кого.

– Ты не успела к нему привязаться, – дернул плечом Северин.

– Успела, – возразила она, в общем, совершенно не кривя душой, говоря чистую правду. – Я люблю Алекса.

– Карри!

– Ты сам меня ему отдал! – прошептала она. – Ты отдал меня ему, и теперь уже поздно. Я сделала выбор.

– Карри!

– И мы с ним летали, знаешь? А потом, когда он вновь превратился в человека, мы с ним занимались любовью, и ты не представляешь, какое это острое, необычное ощущение – любить дракона, пусть и в человечьем обличье… Ты ему и в подметки не годишься, Север, потому что ты не дракон.

Карри теперь сознательно провоцировала Северина. Если и можно что-то изменить, как-то повлиять на ситуацию, то только сейчас, когда Северин вне себя.

Когда он вот такой – весь белый от гнева, и только глаза стали черными…

Но Карри даже не могла предположить, что произойдет дальше, после этих ее слов.

Серафима

Какая же это, оказывается, тяжелая доля – быть Хранительницей…

«Мамочка, на что же ты меня обрекла! – подумала Фима, прижимаясь к Николаю. – Но теперь у меня есть друзья и помощники… И кажется, я уже не одинока?»

Она повернулась и уперлась боком в Николая. Если точнее, карманом, в котором лежал нож. Его Фима предусмотрительно захватила из дома, когда возилась на кухне перед бегством. Ну так, на всякий случай захватила. Им же грозит опасность, мало ли что… вдруг придется отбиваться от врагов?

Но Николай, кажется, ничего не понял про нож. Он продолжил утыкаться носом в макушку Фимы и бормотать и дальше про то, какая она замечательная и прекрасная.

Разумеется, эти нежные речи не могли не польстить Фиме, но как же дело? Надо же спасать Алекса… Ведь именно это является главной задачей Хранительницы.

Фима немного повертелась, буквально утыкаясь карманом в Николая. Ну должен же он догадаться, в конце концов!

Кажется, Николай что-то почувствовал. Понял!

– У тебя что-то в кармане лежит? Что? – прошептал он.

Фима негромко замычала, кивнула.

– Тс-с, тихо… у тебя есть то, что может нам помочь. Ты аккуратно двигайся, незаметно так, чтобы твой карман оказался напротив моих рук, я попытаюсь достать эту вещь, что там лежит у тебя…

Фима повернулась, продолжая прижиматься к Николаю. Потом еще повернулась. Теперь она стояла перед ним боком, ее карман находился как раз у его рук, связанных впереди скотчем.

На Фиму и Николая уже не смотрели – особенно после слов Северина, который откровенно посмеялся над их своеобразными обнимашками. Охрана сделала вывод, что ничего криминального в действиях Николая и Фимы нет. Пусть себе и дальше обнимаются, раз хозяин позволил…

Внимание всех было приковано к Северину, он как раз отвел Карри в сторону, к краю крыши, для приватного разговора.

Кажется, именно это больше всего беспокоило сейчас Германа – он издалека напряженно следил за каждым движением хозяина, вздрагивая то и дело, готовый в любой момент бежать Северину на помощь. Герман на Фиму и Николая вообще не смотрел.

Тем временем Николай пальцами нащупал нож в кармане Фимы.

– Ой… – едва слышно прошептал он. – Острое… понял, это нож. А что такой маленький, ты им картошку собиралась чистить? Фима, ты гений, именно такой нож нам сейчас и нужен! – Он с чувством опять чмокнул ее в макушку. – Короче, слушай внимательно: я попытаюсь достать нож из твоего кармана, ты не шевелись, а то я опять порежусь. Потом я рукояткой вложу тебе этот нож в пальцы. Ты его просто держи крепко и не шевелись. А я сам попробую перепилить скотч о его лезвие… Не ты пили, ты просто держи, пилить буду я.

Фима согласно кивнула, изображая, что трется щекой о грудь Николая. Больше всего она боялась, что нож выпадет на пол из пальцев во время этой транспортировки. Тогда их план точно провалится.