Лети, мой Свет!

Войдя в домик, Мастер доброжелательно поприветствовал всех присутствующих, задержал взгляд на целительнице и, присев рядом с охранником, заиграл мелодию. Тихую, умиротворяющую и, к облегчению Кристарна, без мудрых слов.

Дроу снял с человека обездвиживание. Легонько коснулся пальцами висков мужчины и велел ему припомнить момент получения приказа отправляться в Леснию. Чужие воспоминания, покорные воле тёмного эльфа, быстрым вихрем пронеслись перед глазами.

Да, он не лгал. Ему приказали забыть, и он послушался. Ведь чтобы добиться полного и безоговорочного подчинения не обязательно нужно ломать чужую волю, можно просто завлечь соблазнительной приманкой. А человек, особенно без магического Дара - легкая добыча для тёмных чар обольщения. Он действительно не помнил, как чужие глаза, на миг ставшие для него целым миром, подавили волю, ослепляя своим сиянием. Как чужие руки, такие лёгкие и манящие, подали шкатулку с амулетами, заботливо переложенными тонким пергаментом. Как чужие губы, такие желанные и невозможно притягательные, отдали чёткий приказ - нажать вот сюда и незаметно разложить на поляне дриад. Он помнил только, что было после, да и то, весьма смутно - тёплое, гибкое женское тело, страстное желание и отчаянное сожаление, что у них так мало времени, ведь он, кажется, куда-то должен ехать...

Тёмный усилием воли вынырнул из чужих воспоминаний. Тяжело дыша, опёрся обеими руками о спинку стула и закрыл глаза, собираясь с мыслями. Магом была человеческая женщина. Волнующе прекрасная (да, охранника можно было понять!) и совершенно ему незнакомая. Но что-то тихонько заскреблось в уголке памяти. Нечто знакомое было в её словах, движениях, взгляде... где же он мог это видеть? Но вопросительные взгляды, обращенные к нему со всех сторон, не давали сосредоточиться и прекрасно ощущались, даже сквозь сомкнутые веки. Нехотя открыв глаза, Кристарн глянул на охранника, удостоверившись, что с ним всё в порядке. Роланд, по-прежнему небрежно перебиравший струны гитары кивнул, подтверждая, что нестройные ряды душевнобольных этот человек сегодня не пополнит.

Крис объявил, что охранник невиновен, будучи под магическим воздействием неизвестного мага. Услышав разочарованный вздох, он честно припомнил и с мельчайшими подробностями описал внешность девушки, искренне надеясь, что хоть кто-то её признает. Тщетно. Даже телохранитель, который по долгу службы обязан был знать всех во дворце, никого не припомнил. Тёмный досадливо поморщился, отметив, что Аталь не стала расспрашивать о подробностях. То ли растеряла своё любопытство, то ли общение с ним напрямую было выше её сил.

Почувствовав его взгляд, девушка отставила в сторону пустую кружку и вышла на крыльцо. Солнце уже давно показалось из-за горизонта, радуясь новому дню. Облюбовав скамейку под сенью умопомрачительно пахнущих лип, она решила подождать отправления здесь. Её немногочисленные вещи давно собраны, а сидеть за одним столом с Кристарном было... сложно.

Безумно хотелось ляпнуть что-нибудь язвительное, задеть, спровоцировать на ответную колкость, да что угодно, лишь бы не это холодное равнодушие! Но останавливала странная тень понимания в его глазах. Словно именно этого он и ожидает. Так не смотрят ни нашкодившие возлюбленные, ни довольные любовники. Так может смотреть только тот, кто осознанно потерял нечто очень важное. И уверен, что навсегда...

Её размышления прервал Роланд, тихонько присевший рядом.

- Я тут песню одну вспомнил... Послушаешь?

Аталь молча кивнула, прижмурившись, чтобы цепкий взгляд Мастера не увидел в ней лишнего. Впрочем, тот и не пытался, не менее задумчиво глядя куда-то вдаль. Лишь тихая музыка прохладной водой пролилась на пылающую душу.

Не исчезай... Исчезнув из меня,

развоплотясь, ты из себя исчезнешь,

себе самой навеки изменя,

и это будет низшая нечестность.

Не исчезай... Исчезнуть - так легко.

Воскреснуть друг для друга невозможно.

Смерть втягивает слишком глубоко.

Стать мертвым хоть на миг - неосторожно...

Не исчезай. Исчезнуть можно вмиг,

но как нам после встретиться в столетьях?

Возможен ли на свете твой двойник

и мой двойник? Лишь только в наших детях.

Не исчезай. Дай мне свою ладонь.

На ней написан я - я в это верю.

Тем и страшна последняя любовь,

что это не любовь, а страх потери...

- Это ты о ком? - подозрительно покосилась на менестреля целительница.

- Это не я написал, - вздохнул Роланд с сожалением, - но запомнил накрепко и с первого раза. Жене понравится, без сомнений. Мне уже пора. До встречи, милая.

Мастер ласково заправил непослушную прядку её волос, выбившуюся из наспех заплетённой косы, и бесшумно ушёл, оставив девушку наедине с невесёлыми, но уже далеко не мучительно-горькими мыслями.

"А может, ты б поговорила с ним, а?" - робко поинтересовался внутренний голос.

"Поговорю, отчего ж нет. Впереди дорога, никуда он не денется".

Но подлый дроу делся куда-то самым наглым образом. Вышел из домика и быстрым шагом пролетел по тропинке, даже не оглянувшись на Аталь.