Как только матросы загрохотали сапогами по крыше, а Пётр Иванович со своим внуком-адмиралом, решившим породниться с Мещерскими, взяв их дочь-колдунью, именно это всё и решило, в жены, и другие офицеры Балтийского флота заняли свои места на лавках вдоль стен, ставни были открыты и мы с дедом Максимом одновременно затянули свою музыку, а Потап Архипович снял узду с изготовленного им и потому подчинявшемуся лишь одному ему крота, главной и единственной целью существования которого было стремительно вращаться до тех пор, пока он не достигнет чистой воды и не начнёт качать её наверх. На всякий случай мы предусмотрели и такую функцию. Ровно в два часа наш крот стал стремительно вращаться и устремился вниз с весьма знатной скоростью семь метров в час, отчего флотские громко ахнули. Всего через неделю, когда крот пробурил каменную твердь на глубину в девятьсот сорок семь метров, я открыл вентиль и вода под бешеным давлением хлынула в уже построенную ёмкость водонапорной башни, раздались громкие аплодисменты и радостные крики: – "Виват, Мещерские! Виват, Московия!"