Летящие сказки

— Нет, — сказал Летчик. — Пилот ни к чему. Он второе кресло займет, а куда пассажира усаживать? Вот если бы такой человек был рядом, как Данилка… или как Тима… Ну, или вообще… такой человек, чтобы он рядом мог быть или даже в одном кресле… Нам бы тесно не было. Главное, чтобы вместе…

— Я понимаю, — сказал Алешка.

Он понимал. Но солнце стояло уже невысоко, а у Алешки была своя сказка, своя дорога. И чтобы напомнить об этом Летчику, он осторожно спросил:

— Обратно я тоже с тобой полечу? Или как?

— Обратно на поезде, — сказал Летчик. — Так полагается. Удобнее и проще получится, вот увидишь… Ну, поехали.

Они летели, пока солнце не ушло за горизонт. Небо оставалось еще светлым, а земля укрылась в сумерках.

Летчик посадил самолет в большом поле. Алешка выпрыгнул из кабины. Трава была с мягкими листьями и шелковистыми метелками. Пахло теплой землей, травяным соком и почему-то молоком.

На западе желтел над верхушками трав неяркий закат. Повыше заката в зеленоватой полоске неба висела половинка луны. Она была выпуклая, ноздреватая и, кажется, пахла, как свежая горбушка. Выше луны-горбушки небо становилось сиреневым, и в нем проглядывали звезды.

Летчик тоже прыгнул из кабины и встал рядом с Алешкой.

— Ну вот, — негромко сказал он. — Теперь уж совсем прилетели… Ты иди прямо на закат. Сначала будет просто трава, потом тропинка, а дальше — дорога. Пойдешь по ней и увидишь город. Это недалеко.

— Спасибо, Летчик, — сказал Алешка. Он почему-то чувствовал себя слегка виноватым и стеснялся взглянуть Антошке в лицо. Но все-таки взглянул.

В Антошкиных глазах золотыми точками отражались половинки луны.

— Прощай, Летчик, — тихо сказал Алешка и взял в руки маленькую Антошкину ладонь. Ладошка была твердая и теплая.

— Прощай… — сказал Летчик и опустил глаза.

Было неловко просто так уходить. Алешка вздохнул и спросил:

— Сейчас полетишь обратно?

Летчик покачал головой.

— Нет. Я здесь посижу. До утра.

Он отошел от самолета и сел у маленького колеса. Прислонился спиной к пухлой шине.

— Зачем? — встревоженно спросил Алешка.

— Ну, просто так. Вдруг кто-нибудь придет? Какой-нибудь пассажир.

— Тебя Диспетчер потеряет.

— Он не потеряет, он привык. Я не люблю летать один.

— Летчик… — нерешительно сказал Алешка. — А мне, значит, никак нельзя с тобой обратно лететь?

— Нет. Понимаешь, не нужно рисковать. Твой путь на этом самолете по Зеленому билету кончился. Если полетишь опять, закрутят, замотают нас всякие дела, неизвестные маршруты. Может, на неделю, может, на месяц, а может, и насовсем. А тебе ведь некогда, у тебя своя дорога.

— Да, — сказал Алешка и выпрямился. Он вспомнил. И произнес решительно: — Я пойду.

— Конечно. Пора, — сказал Летчик.

И все же Алешка еще не ушел. Спросил:

— А ничего, что ты здесь один? Ночь ведь.

— Ну, что ты, — сказал Летчик. — Ничего со мной не случится. Я под охраной Сказки.

— Сказка сказкой, а ночью все равно холодно, — ворчливо заметил Алешка. — Ты возьми-ка мою куртку. С ней хорошо, она походная.

— Да не надо! Тебе же дома влетит.

— Ни капельки мне не влетит, даже не думай!

Алешка скинул с плеча куртку и набросил на Летчика. Тот сидел, съежившись, и куртка накрыла его всего — от плеч до сандалий.

— Спасибо, — сказал Летчик. — Ну, ты уж иди. Скоро совсем стемнеет.

Он протянул из-под куртки руку. Алешка еще раз пожал его твердую ладошку, повернулся и пошел среди темной шелестящей травы. А когда оглянулся, за травой не видно было ни Летчика, ни самолета.

Глава одиннадцатая

Алешка и в самом деле вскоре вышел на тропинку, а затем на проселочную дорогу. Она вела прямо на закат. Там, на желтой полоске неба, проступали черные крыши и башни.

«Хоть бы успеть до закрытия музея», — подумал Алешка.

И тут дорогу ему перешел черный кот.

Кот был большой. И шел не как все коты, а на задних лапах. Передние лапы он заложил за спину и шагал не торопясь, будто размышлял на ходу. Голова у кота была опущена, а хвост загнут вопросительным знаком.

Алешка вообще-то не верил в приметы, но тут он остановился и от досады плюнул.

И кот остановился. Глянул через плечо на Алешку и капризным тонким голосом сказал:

— Боже мой, как вы все мне надоели!

— Кто? — обалдело спросил Алешка.

— Все, — решительно сказал кот. — Те, кто плюются и ругаются, когда меня видят.

Алешка смутился.

— Это я просто так плюнул, — пробормотал он. — При чем здесь ты?

Но кот не поверил.

— Вот засунуть бы тебя в мою шкуру, — обиженно сказал он. — В эту самую шкуру, черную и лохматую. Тогда бы узнал…

Кот вдруг уселся на краю дороги, задней лапой почесал за ухом и уже спокойно продолжал:

— Куда ни сунешься — везде дороги. Улицы, тротуары, тропинки, аллеи, лестницы. И везде люди. Куда ни пойдешь, обязательно кому-нибудь поперек дороги. И каждый шипит на тебя, как змея… Только в Ветрогорске и отдохнул немного.

— Отдохнул? Почему?

— Я там целую неделю прожил. В пустой бочке, на берегу. Хороший город, никто не ругается. Даже собаки не пристают.

— А зачем ушел? — удивился Алешка.

Кот горестно засопел.