Летящий с ангелом

Снова свернул в переулок и набрел на лавку с вывеской по-русски: «Мясные деликатесы». Здесь стояла очередь, и продавец не успевал отпускать отнюдь не кошерную свинину, крабы и икру 3/4 продукты, не поощряемые Ветхим заветом. Мужчины горячо и обстоятельно обсуждали, в какой водичке и на что лучше рыбку ловить.

Обедал в русском кафе. Там вчерашняя официантка Эля потчевала меня борщом, пельменями и комплиментами. Я с аппетитом ел и обменивался шутками. После обеда торопиться было некуда, я под кофе писал открытки домой. Всезнающая Эля сравнила меня с Хемингуэем, который писал «Фиесту» в кафе «Клозери-де-Лиля» на Монмартре. Подписывал открытки и для вдохновения наблюдал окружающее пальмово-фонтанно-цве­точ­ное пространство.

Мне нужно было купить что-нибудь приличное маме. Лариса сказала, что здесь товар в лавках «не очень», поэтому лучше сходить за покупками в «Бенетон». У сверкающего зеркальными стенами солидного трехэтажного универмага охрана с полицией тщательно проверила мою сумку. Наших туристов это особенно умиляло: у нас обычно проверяют на выходе, чтоб ненароком чего не стащили. Там же больше интересовались наличием взрывчатки.

У прилавков с товарами я понял, почему этот магазин так понравился Ларисе. Здесь действительно имелся любой товар хорошего качества, но по очень высоким ценам. Со вздохом купил отличный женский «свэтчер» за 240 шекелей (примерно, 80 долларов). Потом, в который раз, зашел в ювелирный отдел - посмотреть православный крестик, но опять не обнаружил.

Здесь же у прилавка дамочка лет 50-ти сначала по-русски, а потом по-английски спросила, нет ли у них шкатулок. И пожаловалась мне по-соседски, что никак не найдет приличных недорогих сувениров для своих немецких друзей. Я посоветовал ей купить крестики на цепочках и освятить их: такой подарок со Святой Земли недорог деньгами, но очень ценен. Мы с ней разговорились, и я пригласил ее в бар. Усадил в кресло, отодвинув его от стола. Эта традиционная процедура ее шокировала: «Вы, русский, и это умеете!» Мне стало неловко за знакомых ей русских.

Она оказалась румынкой, муж у нее был русским, живет она в Мюнхене, долгое время работала на русском радио. Теперь на пенсии и сдает свою большую пустую квартиру эмигрантам из России. И эти люди ее постоянно обманывают. Я заказал для нас кофе с пирожными, мы познакомились (ее звали Моникой). Я пытался ей объяснить, что русские, конечно, разные, но, в основном, народ простой. Потом спросил, знает ли она фамилии людей, которые у нее живут. Она назвала несколько, но среди них не было ни одной русской. Я сказал ей об этом. Она округлила глаза и очень удивилась, что в России живут еще и нерусские. Затем она на салфетке написала свой мюнхенский адрес и просила писать письма, что я и делал несколько раз, вернувшись домой.

Вторично шокировал ее оплатой нашего счета. Моника протягивала мне свои 5 шекелей, я же объяснял, что раз пригласил я, то и заплатить обязан. Она так и не поняла, почему. Потом в своих письмах она несколько раз благодарила «за капуччино» и писала, что всем немецким друзьям рассказала, что русские, оказывается, «в барах за фрау платят и под них кресла двигают». Так мне удалось восстановить европейский престиж моего народа...

Вечером снова встретились с Сашей, и он гостеприимно пригласил меня в ресторан для сладкоежек «Капульский». О, эта широкая малоросская душа! Он готов был накормить и напоить каждого соотечественника! Здесь у входа за витринным стеклом выставлены десятки разнообразных тортов и пирожных. Мы поднялись на второй этаж, где удивила богатая отделка. Длинные столы занимали семьи с детьми, бабушками, дедушками. Играла мягкая музыка, на столах горели лампы с абажурами. Мой гостеприимный попутчик щедро заказал «капуччино» в высоких стаканах, безжирные диетические пирожные и торты: «лайт кэкс». Мы с аппетитом все это съели. Саша рассказал, что ему ребята из иммиграционной службы предлагали ехать на границу с Сирией и там обосновать­ся в бесплатном доме с большим участком земли, обещали помочь с бизнесом. Но он съездил туда, узнал, что там  часто стреляют, и отказался. Я сказал, что читал в газетах, что сирийцы стягивают к границам с Израилем войска, а премьер предлагает готовиться к войне с сирийцами. «Так им и надо», 3/4 огрызнулся Саша. «Богу всех жалко», 3/4 сказал я миролюбиво.

Когда мы доели, я поблагодарил его за угощение. Он так же вежливо с дружес­кой улыбкой передал мне на оплату счет... Я еще раз поблагодарил израильского друга за щедрое угощение, откланялся и направился в отель. Навстречу мне шагала парочка, причем супруг качался, а супруга в очень неприличных выражениях выражала свое несогласие с его состоянием.