Читаем Летящий вдаль полностью

Восток уже слегка розовеет. Впереди проявляются в темноте контуры низеньких домов Красного Яра.

<p>Глава 16</p><p>Красный Яр</p>

Ставка казаков

Станица Красный Яр еще на моей памяти стала одним из микрорайонов города. Невысокие дома частного сектора имели выход на Сухо-Соленовский залив – ту его часть, что располагалась по другую сторону моста.

Она и сейчас мало изменилась, разве что постарела и обветшала, но в предрассветном сумраке разруха не так бросается в глаза. Все так же стоят домишки, во дворах прикорнули автомобили, и сейчас не видно, что они насквозь ржавые, а стекла почти у всех выбиты.

– Где же почетный эскорт? – еле слышно говорю я. – Почему нас не встретили и не сопровождают?

Мы ступаем по мягкой податливой траве – идти приятно, как по толстому ковру. Под ногами снуют маленькие ящерки, безобидные и пугливые, бросающиеся врассыпную при каждом шаге. Натруженное тело гудит – пара часов сна в клетке не придали ему бодрости, не восстановили силы как следует.

Мы подходим к первому ряду домов – пустых и заброшенных, с торчащими балками, прохудившимися крышами. Попадаются и выгоревшие дотла, с закопченными кирпичными стенами, и вросшие в землю. Возможно, это последствия прошлых столкновений с казаками каких-нибудь недругов – то ли степные постарались, то ли старогородцы. На первом доме я еще вижу сохранившуюся табличку – «Рассветный переулок». Поэтичное название, красивое.

Ныряем в ближайший проезд, и вдруг, повинуясь шестому чувству, я останавливаюсь, хватая Данилова за руку.

– Погоди!

Быстро осматриваюсь. Вроде бы на первый взгляд ничего странного: небольшой проход мимо двух облупленных легковушек, справа и слева – дома, какие-то дикие кусты, усеянные мелкой желтой ягодой. Что же не так? Стоп. Лист картона, будто бы случайно лежащий на дороге прямо между машинами. Весь такой помятый, затертый, тоненький, припорошенный пылью и мелкими сухими веточками.

– Ты смотри, чуйка сработала, – от стены дома отделяется тень и превращается в коренастого человека. В руках у него охотничья двустволка, которая смотрит прямо мне в грудь.

– Давно за вами наблюдаю. Раз не прячетесь, идете открыто от самой железки, значит, не диверсанты. И на идиотов не похожи. Местных порядков, что ли, не знаете?

Я кошусь на ружье. Насколько вменяем этот человек? Не пальнет ли сдуру? Выглядит он любопытно: просторная рубаха, заправленная в шаровары, подпоясана ремнем, на ногах – «берцы», на лице – повязка, частично скрывающая лицо, из-под которой выбиваются кустистые рыжие усы и борода, голову венчает лихо закрученный чуб.

– Да нам бы, добрый человек, только пройти через Красный Яр. Мы от степных сбежали.

– Тут вам что, транзитный пункт? Думаешь, можно через нас шастать туда-обратно? Откуда мне знать, вдруг ты шпиён и разведываешь, где тут что и как? Прикинулись, типа, несмышлеными простачками, – подозрительно бурчит рыжий.

– Резонно. Но придется поверить на слово, – я развожу руками.

– А это не мне решать. Щас сведу с главным, ему и объясняйте свою ситуевину. А пока давайте-ка сюда, вдоль домика, тут безопаснее, – он машет рукой на узенькую вытоптанную тропиночку вдоль самой стены и приседает в нелепом реверансе. – После вас.

– А что там под картонкой? – я киваю на середину дороги.

– Яма с капканом для незваных гостей. Мы уже давно для себя уяснили – к нам с добром не ходят. А не зная правильный путь, до цели не дойдешь – такие ловушки у нас на каждом шагу.

Тем временем к нам присоединяются еще два похожих типчика. И очевидно, что их еще больше, просто остальные не показываются.

Очень скоро я теряюсь в нагромождении частных домиков, сараев и прочих строений. Мы то ныряем во дворы и пробираемся прямиком через дома, то снова выбираемся на улицы, петляем, постоянно куда-то сворачиваем. Я не знаю, делают ли это специально, с целью запутать нас, или таким образом мы обходим упомянутые ловушки. Иногда мелькают какие-то хозяйства – крытые парники, теплицы. Замечаю, что в некоторых сараях даже идет производство – за допотопными станками вырисовываются неясные человеческие тени.

Мы пересекаем Лучезарную улицу – успеваю заметить покосившийся указатель, – затем еще один узенький переулочек. Спустя пару сотен метров выходим на улицу пошире и сворачиваем к казачьему куреню. Когда-то здесь находился филиал эколого-исторического музея, и курень, самый что ни на есть настоящий, – отреставрированный дом в традициях Донского казачества, которому более двухсот лет, перенесли сюда из места возможного затопления. Удивительно, что за минувшее время одноэтажный деревянный домик не сгорел, а стоит целехонький среди разросшихся деревьев. Да, как и все окружающее, он пришел в упадок, где-то подгнил, краска выцвела и местами облупилась, но все равно русская красота видна, пусть и немного поблекла.

Перейти на страницу:

Похожие книги