Летим на разведку

На самолете Таюрского — собранные нами большие букеты цветов. Мы мысленно возложили их на могилы погибших за Родину боевых товарищей: Василия Хижняка, майора Железного, Петра Сапежинского, Симона Сухарева, Георгия Долгирева, Павла Конева и многих других известных и безымянных героев. Выполняя приказ Родины, мы летим на другой фронт. Мы летим освобождать родную Белоруссию!

Здравствуй, Неман!

Мы находимся на аэродроме Ломская. С этого аэродрома производятся полеты на бомбардировку различных вражеских целей. Моисеев и я летаем на разведку тылов. Количество наших вылетов подходит уже к сотне.

Однажды утром, после построения летного состава на аэродроме, Моисеева и меня позвал к себе начальник оперативного отделения штаба Топорков, отвел в сторону и сказал:

— Вот что, товарищи, командование решило: когда вы произведете по сто положенных по приказу Верховного Главнокомандующего вылетов на разведку, представить вас к присвоению звания Героя Советского Союза.

— Товарищ гвардии капитан, мы не за ордена и не за звезды воюем, задирается Моисеев.

— Все это ясно! Все мы воюем за честь, свободу и независимость Советской Родины! И самых лучших своих сынов она отмечает наградами. Вам понятно, товарищ Моисеев?

— Понятно. Мы стараемся, но о наградах не думаем.

— Ох, и задиристые же вы, разведчики! По секрету скажу: велел это передать вам Чучев.

Расходимся. Вообще-то, я не сказал бы, что после этого разговора у нас не стало лучше настроение.

Мы получаем задания на разведку в районы Борисова, Минска, Молодечно, Вильнюса, Каунаса, Лиды, Гродно. Под самолетом — многострадальная белорусская земля. Радостно оттого, что я, ее сын, участвую в освобождении своего родного края.

3 июля 1944 года войсками 3-го Белорусского фронта взята столица Белоруссии — Минск. А за несколько дней до этого я видел, как он весь был окутан дымом пожарищ. Я летел и вспоминал, как однажды до войны мы с отцом были в этом красивом городе. Что сделали с ним фашисты!..

Теперь уже горят и другие белорусские города и села. По опыту боевой работы на юге знаю: когда гитлеровцы отступают, они в звериной злобе жгут все… Летчики полка летают бомбить окруженную минскую группировку. Мы с Моисеевым стараемся не отстать от них. Освоившись на новом самолете «Таганрогский пионер», Моисеев отлично летает на нем.

Во время нашего базирования на аэродроме Ломская у Петра начала болеть правая нога. Правда, он никому об этом не говорит, но я вижу, как часто он растирает ее.

— Мося, нога болит? — спрашиваю.

Моисеев несколько секунд молчит, будто раздумывая, стоит ли говорить правду.

— Болит, Коля. И не знаю отчего.

На лице Моисеева выражен еле уловимый оттенок страдания. Заметить его может только тот, кто всегда и везде находится рядом с ним.

— Ты что, забыл, как в Мечетке на высоте ноги обморозил?

— Я не забыл. Но ведь год уже прошел…

— Слушай, обратись-ка ты, Петро, к Ануфриеву. Он хороший врач и человек. Авось поможет.

— Ну вот еще придумал! К врачам только обратись! Отстранит от полетов твой Ануфриев — и все лечение! — разозлился Моисеев. — Будь ты на моем месте — тоже не пошел бы в санчасть.

— Да, наверно, — откровенно признался я. На этом наш разговор и закончился.

…Успешно наступают войска 3-го Белорусского фронта. Им командует талантливый полководец дважды Герой Советского Союза генерал армии Черняховский. Каждое утро мы отмечаем перемещение линии фронта на своих полетных картах. Радостно, очень радостно, что километр за километром освобождается советская земля. И вместе с тем тяжело на душе за погибших друзей.

Вот и сегодня с экипажем Еремеева случилась беда. У его самолета отказал на малой высоте мотор. Экипаж (как это ни обидно) подорвался на собственных бомбах.

Когда у Пе-2 на малой высоте отказывает мотор — положение крайне опасное. Помня об этом, я всегда стараюсь после взлета с бомбами быстрее набрать высоту четыреста метров. Если сдаст мотор, то с такой высоты бомбы можно безопасно сбросить на «невзрыв» (вне цели бомбы сбрасываются на «невзрыв») и действовать по обстановке. Правда, и здесь не все обстоит благополучно: очень часто одна из бомб взрывается. Мы твердо решили: при отказе мотора на малой высоте производить посадку на фюзеляж с бомбами. Каждому летчику, прибывшему в полк, мы не стесняясь так и говорим:

— Не вздумай при отказе мотора бомбы на малой высоте сбрасывать!