Летим со мной

Елена слушала мужичков, а сама разглядывала их комнату. Она, как и комната Елены, была без окон. Скорей всего, за ней пещера заканчивалась и упиралась полностью в гору. То есть дорога на этом заканчивалась. Комната была примерно такого же размера, как у девушки, только обставлена скромней. В ней стояли две односпальные кровати, две тумбы с настольными лампами, два узких шкафа, висела полка с книгами, и на тумбочке в углу стоял телевизор меньшего размера, чем у Елены.

– Да ладно, пойдём, милая, пусть себе читает, сказал Михалыч и повёл Елену снова на кухню, – дорогуша, ты если захочешь перекусить, всегда сюда заходи. Мы всегда так делаем. Вот, видишь этот стол,– повар указал на небольшой стол в углу кухни и рядом стоящие две табуретки, – вот здесь всегда можно перекусить или чайку, кофейку попить, но не часто. Лучше там, – сказал Михалыч и головой указал в сторону холла.

– А что, старушка будет ругать? – подтрунила Елена.

– Тсс! – шикнул Михалыч, подставив палец к закрытому рту и показав жестом, что хозяйка всё везде слышит.

– Поняла, – ответила Елена. – Михалыч, а ты сказал, что вы с Петровичем и бабушкой ездите в посёлок.

– Угу, иногда и без неё.

– Так там же стена какая-то.

– А-а-а. Защита? Так Митрофановна её убирает и снова ставит.

Елена заметила на столе блокнот для записей и ручку. Вырвала из него лист и написала быстро Михалычу: «А лазейка где-нибудь есть?»

Повар прочитал, быстро смял и пожёг от газа на плите. Помахал головой из стороны в сторону и добавил.

– Когда – то два голубя пытались улететь, да бесполезно, так и состарились. А теперь уже привыкли и никуда не хотят.

Елена всё поняла и слегка расстроилась, но для себя решила продолжать поиск выхода из замкнутой колбы. Она поблагодарила Михалыча за экскурсию, пожелала спокойной ночи по громче, чтобы услышали все, и побрела в свою комнату. Несмотря на мягкую перину, спалось Елене в эту ночь неважно. Она всю ночь вертелась и просыпалась от перенасыщения мыслей, которые роились в голове и не давали, как следует выспаться. Сны были короткими и суетными: то про побег, то про лес, который звал и шептал: «Помоги», то про пещеру с камерами слежения и подслушивающими устройствами повсюду, как в хорошем детективе, и, лишь под утро, ей приснился Дмитрий. Он смотрел на Елену печальными глазами и спрашивал: «Любимая моя, ну, где ты? Не могу тебя никак найти. Я так скучаю по тебе. Вернись ко мне скорей». Елена чуть не расплакалась сквозь сон, но тут её разбудил какой-то шум. Открыв глаза и привстав на кровати, она услышала, что шум идёт из холла. Девушка выглянула за дверь и увидела возню между кухней, складом и выходом из пещеры. Старушка стояла на входе и поторапливала Михалыча, который таскал пустые ящики и коробки к выходу. Увидев Елену, старуха проворчала: «Ну вот. Разбудил всё-таки». А девушка вышла из комнаты, прямо в ночной рубахе, и уже хотела узнать у Михалыча причину этого сбора, но он опередил её.

– Собираемся в посёлок, за продуктами.

– Михалыч, доброе утро. А как вы туда ездите?

– Так на железном коне. Вон стоит, – ответил повар и кивнул на выход.

Елена выбежала из пещеры и увидела небольшой тракторишко с прицепом. В него Михалыч и грузил ящики для нового товара.

– Алёнка, еда на кухне. Позавтракай с Сёмкой.

– Хорошо. А вы надолго? – спросила девушка с мыслью о свободном времени для своих поисков.

– Да, к обеду будем. Хороший тракторок-то? На нём и привезти что, и прицепить плужок для огорода. Ну, да это тебе Сёмка расскажет, это по его части, а мне некогда сейчас, – сказал Михалыч и запрыгнул за руль трактора, в котором на пассажирском сиденье уже сидела старуха.

Они завелись и поехали. Елена пошла за трактором, в надежде проскочить невидимую преграду. Но незримая сила не выпускала её, и тут же снова встала невидимая стена. Пленница побрела в свою комнату. Села на стул рядом с канарейкой. Та радостно выпорхнула из клетки и уселась сверху на ней, прямо перед глазами Елены, внимательно всматриваясь в них.

– Ничего не получается, – сказала Елена птахе с грустью, но тут же опомнилась. – Нельзя тратить время. Нужно всё проверить.

Девушка быстро умылась, переоделась, заправила постель, собрала волосы в косу, насыпала корма птичке и выбежала из комнаты.

– Петро-вич?!

– Здесь я, – отозвался тот из кухни, – иди завтракать. И не Петрович, а Семён. Сказал же!

– Хорошо, хорошо,– протараторила Елена и вбежала на кухню, – Семён, а что за огород, а где он, а что там ещё есть?

– Хорош трындеть! Ешь вон, пока не остыло.

– Угу, – Елена схватила готовый бутерброд, наспех запила его чаем, чуть не ошпарилась и хотела продолжить вопросы. Семён её остановил.

– А кашу чего не ешь? Она тыквенная. Михалыч знатно её готовит.

– Нет. Спасибо. Не хочу. Хочется поскорей на улицу.

– Не торопись. Всё успеешь посмотреть.

– Так мне ещё в лес нужно.

– Ладно, ладно. Дожёвывай и пойдём.

Елена наспех съела бутерброд с чаем, поблагодарила за завтрак, вскочила из-за кухонного стола, забежала в комнату за канарейкой и, вытянувшись в холле по стойке смирно как солдат, громко отрапортовала Петровичу.

– Мы готовы!