Летнее безумие, или Цена любви

– Уж полночь близиться, а Германа все нет, – пробормотала она, выбираясь из пледа и направляясь на кухню.

Соорудив на скорую руку немудреный ужин, состоявший из яичницы с колбасой, Надя доела оставшиеся пирожные, запив их горячим какао.

– Сам виноват, – проворчала она, выбрасывая пустую коробку.

Забравшись с книгой в кровать, Надя с трудом могла сосредоточиться на чтении. В голову лезли разные страшные мысли. Что если муж торопился домой и попал в аварию? Нет, тогда бы ей уже давно позвонили. Педант Илья держал всю нужную информацию, которая могла пригодиться в таких случаях в бардачке, в бумажнике и в чемодане. Так что ему не грозило быть неопознанным трупом, ох, да что же это она? Муж трудиться не покладая рук, лечит людей, на которых свалилась беда, а она тут уже его в покойники записывает. Н-да, весело, ничего не скажешь. А что если он заехал по пути к своей маме? Антонина Алексеевна была очень мягко выражаясь вредной женщиной, и могла в любое время суток позвонить сыну и потребовать того приехать к ней в срочном порядке, так как у нее скакнуло давление или наоборот упало. Нет, опять мимо. Если бы он заехал к матери, то обязательно бы позвонил, предупредил. А что если…

– Так! Все, хватит! – скомандовала Надя сама себе, закрывая книгу и откладывая ее на прикроватную тумбочку. – Спать! Иначе я напридумываю себе такое, что потом точно не усну до утра.

Выключив свет, она, закутавшись в одеяло, под раскаты грома и завывание ветра легла спать.

Проснувшись от звука будильника, Надя, сонно тараща глаза, взяла мобильник в руку. Отключив звонок, перекатившись на половину мужа, нахмурилась. Судя по всему, Илья так и не ночевал дома. Сердито сопя, девушка, откинув одеяло, выбралась из кровати. Что-то тихо ворча себе под нос, она вдруг застыла, прислушиваясь. С кухни раздавались легкие шорохи, тянуло манящим ароматом свежего, только что сваренного кофе, яичницы и корицы. Первым порывом было броситься бегом на кухню, обнять мужа, поцеловать его, и выпытать, почему он так и не пришел ночевать. Неужели было так много страждущих получить срочную медицинскую помощь в самой обыкновенной городской поликлинике? Но обида за проведенные в полном одиночестве вечер и ночь, не позволили ей этого сделать. Сделав скорбное лицо, Надя, шлепая босыми ногами, вошла на кухню.

Так и есть, Илья, весело пританцовывая под музыку, гремящую в наушники, готовил завтрак. На ее любимой тарелке с голубой каемкой уже высились румяненькие панкейки присыпанные сахарной пудрой и корицей. Ловко снимая лопаткой очередной панкейк, Илья положил его на свою тарелку. На другой сковороде поджаривалась яичница. Нет, что не говори, сокровище, а не муж!

– Доброе утро, котенок! – огласил он громче, чем требовалось, она же, в конце-то концов, не глухая. – Я приготовил завтрак!

– Спасибо, – хмуро проронила Надя, усаживаясь за стол и подтягивая к себе чашку с горячим кофе. – Ты где был всю ночь?

– Что?! – спросил муж, стараясь перекричать грохочущую в наушниках музыку.

Привстав, Надя вырвала у него из ушей наушники.

– Ты где был всю ночь? – спросила она, серьезно глядя ему в глаза. – Я не могла уснуть до трех часов, все ждала, когда ты придешь, но тебя все не было и не было.

Илья, выключив музыку, широко улыбнулся.

– Прости, малыш, я пришел только в пять, не хотел тебя тревожить, ты спала как ангелок. Я взял плед и лег на диване. Вчера смена выдалась слишком напряженной.

– А позвонить нельзя было? – Надя надула губы, ковыряя вилкой яичницу.

– Зарядка села, – пожав плечами, ответил муж, подливая ей кофе. – Давай, завтракай, и я отвезу тебя на работу. Потом заеду за продуктами, куплю фрукты, торт, хорошего вина…

– О, у нас сегодня будет романтический вечер? – оживилась Надя, активнее работая вилкой. Эта новость приподнимала настроение.

– Нет, – честно ответил Илья. – Мы идем в гости к маме. Нас пригласили на семейные посиделки сегодня к семи часам.

– А, – понимающе кивнула Надя. Настроение моментально вернулось на то место, где было ранее, а именно, ниже плинтуса. – А по какому поводу сие мероприятие, она не сказала? У нас же обычно семейные посиделки только два раза в месяц, по воскресеньям.

– К сожалению, нет, – ответил муж, по его тону было ясно, что он так же заинтригован, как, и жена. – Мне самому хотелось бы узнать, что же такое сподвигло ее собраться раньше, да еще и с бухты-барахты.

– Может она все-таки решила принять твое предложение отправить ее в Феодосию?

– Не думаю, – покачал головой муж. – Когда мы с тобой в том году ездили в Ялту, то она же громче всех кричала, что приличные люди в Ялту отдыхать не ездят!

Надя улыбнулась, так как муж последние слова пропищал, стараясь изобразить визгливый голос своей матери.

– О, да! Мы по ее мнению совершенно неприличные люди.

– Точно. Ты библиотекарь, а я травматолог в социальной поликлинике! – согласно кивнул муж, – Но с моим дипломом, я мог бы работать в частной клиники за деньги! А ты писать книги, раз по образованию филолог. И мама даже знает, какие именно.