Летнее предложение

После нашего объяснения с Джорджией наши отношения стали другими. Мы по-прежнему проводили много времени вместе, так что большинство людей не заметили бы перемены, но я ощущал ее довольно отчетливо. Между нами выросла стена, которой не было прежде, – стена, которая мешала нам ощущать прежнюю близость. Я, разумеется, понимал, в чем причина, но одно дело – понимать, и совсем другое – принять. Каждой клеточкой своего тела я ощущал необходимость взять назад слова, которые я сказал Джорджии в тот вечер. Больше того, меня так и подмывало пообещать ей сделать все, что в моих силах, чтобы у нас что-то получилось даже после моего отъезда в Калифорнию. К несчастью, я не мог этого допустить, так как в глубине души я отчетливо понимал, что поступаю правильно и что в конечном итоге так ей будет легче.

В следующую субботу я заехал за Джорджией, чтобы отвезти пообедать в ресторан. Наш столик оказался не готов, и мы решили подождать в баре. Сев за стойку, мы заказали по бокалу вина. Там на нас обратили внимание две девчонки, которые, по правде говоря, выглядели слишком молодо, чтобы употреблять что-то крепче «Пепси», однако коктейли в их руках явно были алкогольными. К сожалению, они меня узнали.

– О господи, это же Макс Ярвуд! – воскликнула одна.

Мне ничего не оставалось, кроме как вежливо улыбнуться и кивнуть.

Девицы спрыгнули со своих стульев и встали передо мной.

– Мы тебя просто обожаем, Макс! Скажи, ты правда переезжаешь в Калифорнию? Мы ужасно рады. Сами мы из Санта-Барбары, а в Нью-Йорк приехали просто погостить.

Официальное объявление о трансфере должно было появиться в СМИ уже через пару дней, но мне не хотелось, чтобы сведения о моем переходе – да еще со ссылкой на меня – появились в фанатских социальных сетях раньше, чем состоится пресс-конференция.

– Переговоры еще не завершились, – сказал я. – Мы работаем.

Та из девчонок, что была повыше ростом, прижала ладонь к сердцу.

– Живьем ты выглядишь еще круче, чем по телику!

Я покосился на Джорджию и снова повернулся к болельщицам.

– Спасибо за комплимент. А теперь прошу меня извинить, у меня здесь что-то вроде свидания.

Только сейчас девицы обратили внимание на то, что я не один, и критически оглядели Джорджию.

– Вы его жена? – спросила одна из них.

Джорджия покачала головой.

– Значит, подружка?

Наши с Джорджией взгляды ненадолго встретились. Она нахмурилась и сделала еще один отрицательный жест.

Высокая девица – она с самого начала вела себя более напористо – полезла в сумочку и, достав визитку, протянула мне.

– Когда будешь в Лос-Анджелесе и захочешь, чтобы кто-то показал тебе город, – позвони. Я с удовольствием познакомлю тебя с нашими достопримечательностями.

Я выставил перед собой ладонь.

– Спасибо, но в этом нет необходимости.

Болельщица пожала плечами.

– Можно хотя бы сделать с тобой селфи?

– Лучше не надо. Как я уже сказал, у меня здесь свидание.

К счастью, к нам подошла официантка и прервала этот никчемный разговор.

– Ваш столик готов, мистер Ярвуд.

– Благодарю. – Я коротко кивнул болельщицам и жестом предложил Джорджии взять меня под руку. – До свидания, девушки. Приятно было с вами побеседовать.

Мы сели за столик. Джорджия хранила молчание, и лицо у нее было отстраненное.

– Извини, – сказал я.

Она расстелила на коленях салфетку.

– Ничего страшного. Я все понимаю. Зря ты не взял у нее номер телефона. Они обе довольно симпатичные.

Я нахмурился.

– Мне не нужен ее телефон. И вообще…

Не глядя на меня, Джорджия рисовала кончиком пальца восьмерки на своем запотевшем бокале с водой.

– Помнишь, когда мы с тобой встретились в первый раз, я сказала, что мне очень хочется справиться со своей привычкой все тщательно анализировать…

– Конечно, помню.

– Так вот, всю эту неделю я думала об одной вещи, и мне кажется, я наконец-то приняла решение.

При этих ее словах у меня появилось нехорошее предчувствие. Особенно если учесть, с чего начался наш разговор. А начался он с того, что две девицы из Калифорнии пытались всучить мне свой номер телефона…

– Какое решение? Насчет чего?

– Насчет нас. – Джорджия наконец подняла голову. – Мне кажется, нам лучше попрощаться сейчас, Макс.

Сердце подпрыгнуло у меня в груди, а руки похолодели.

– Что? Почему?! Из-за этих двух девиц, да? Да это же самое обычное… Все-таки я человек довольно известный, и…

Джорджия покачала головой.

– Нет. Я думала об этом целую неделю, – повторила она. – Для меня это довольно болезненно – все равно что по миллиметру отклеивать пластырь от раны. Лучше сорвать его сразу. Это, конечно, будет больнее, зато рана быстрее заживет.

Черт! Я практически заставил себя посмотреть ей в глаза, но к тому, что я там увидел, я оказался не готов. Ее прекрасные зеленые глаза расширились от затаенной боли, и я поразился, почему я не заметил этого раньше, как не заметил темных теней под глазами, которые проступали даже сквозь слой макияжа. Обычно Джорджия не пользовалась косметикой, но сегодня…

Я почувствовал, как к горлу подкатила тошнота.