Летнее убежище

Он выпустил коробочку и погладил ее по щеке, горячей от слез.

— Почему же тогда ты плачешь? Скажи мне.

— Потому что расстроена. Ты меня не слышишь! Я же сказала, что теперь я с Чарльзом, мы с ним помирились.

— А три дня назад ты была со мной, — напомнил ей Джордж, сам удивленный своим жестким тоном. — Заявила, что с Чарльзом все кончено, и ты прибежала прямо ко мне, Джейн, в мою комнату, в мою постель!

— Я сказала, что все произошло случайно. Я просто потеряла голову, была в полном отчаянии, считала, что все, о чем я мечтала, погибло… И испугалась…

— Понятно. Значит, испугалась, что потеряла богатого ухажера? И решила заменить его на другого, такого же состоятельного, и поэ…

Увесистая пощечина оборвала его на полуслове. Он почти обрадовался этому резкому, жгучему удару, который помешал ему сказать то, о чем он мог сильно пожалеть. В то же время ощущение было сродни тому ужасу, который охватил его, когда он много лет назад оказался в аппарате «железные легкие». Ему казалось, что он попал в ловушку, что он больше не сможет дышать.

Видимо, Джейн и сама испугалась своей неожиданной и резкой реакции.

— Прости, мне не стоило этого делать, — сказала она, прижав руки к животу, как будто у нее возникли сильные боли.

— Он про нас знает? — спросил Джордж, стараясь оставаться бесстрастным.

— Он никогда не узнает. Ему будет слишком больно. Это его убьет.

— А как же мы? Мы ведь тоже убиваем друг друга. — Он действительно чувствовал себя раздавленным, опустошенным.

— Ради Чарльза забудем об этом. Как будто ничего и не было.

— Это невозможно.

— Все возможно. — Она встала и решительно вытерла руки о фартук. — Больше не пытайся со мной связаться, Джордж. Уезжай в Париж и найди там свою мечту.

— Я уже нашел свою мечту. В ту ночь, у себя в комнате…

И опять на ее глазах показались слезы.

— Это была не мечта… Это была случайность, ошибка.

— Не делай этого.

— Все уже сделано. — Она взялась за щеколду на двери. И только теперь он увидел сверкнувшее на ее левой руке кольцо с бриллиантом.

Весь разговор занял ровно десять минут. Джордж был рад, что попросил шофера подождать его.

— Порадуйся хоть ты за меня, Джордж, — грустно сказал Чарльз, шагая рядом с братом по терминалу аэропорта Ла-Гуардиа.

Джордж отправлялся в Париж, и Чарльз приехал проводить его.

— Я не собираюсь притворяться, что радуюсь, — отвечал Джордж, с нарочитым вниманием глядя на пилотов в красных кепи и форме, которые спешили на свои самолеты.

— Достаточно того, что мама с папой отказались нас благословить.

Родители умоляли Чарльза не жениться на Джейн Гордон, угрожали лишить его наследства, но он упрямо держался своего решения.

— Неодобрение мамы и папы я еще могу понять. Они же люди со старыми взглядами. Но ты-то? Почему за нас не рад?

— Потому что мне не нужен магический кристалл, чтобы увидеть, что тебя ждет. У вас с ней нет ничего общего, вы совершенно разные!

Джорджу было легче поддерживать доводы родителей о классовых различиях, чем сказать правду.

— Как известно, различия придают жизни остроту! — напомнил ему Чарльз.

— Когда речь идет о семейной жизни, тебе не захочется никакой остроты.

Джордж не мог представить себя на свадьбе Чарльза и Джейн, где ему придется вымученно улыбаться, а после встречаться с ними на семейных торжествах и на отдыхе, скрывая свои переживания.

— Ничего не понимаю! — вздохнул Чарльз. — Мы же знаем Джейн с самого детства!

— Ты будешь с ней несчастным. Она испортит тебе всю жизнь, потому что она — ничтожная дрянь!

Подбородок Чарльза дернулся вверх, как от удара в челюсть.

— Извинись!

— За что? За то, что хочу избавить тебя от несчастья? Ведь тебя ждет именно несчастная жизнь, хотя сейчас ты не хочешь этого понять!

— Знаешь что! Убирайся ко всем чертям! И возвращайся, когда будешь готов извиниться!

— В таком случае я никогда не вернусь.

Глава 25

Несмотря на страшную ссору, Джордж намеревался взять себя в руки и обязательно приехать на свадьбу брата, которая должна была состояться в августе. К тому времени он, выпускник Йеля, жил в Париже и занимался работой, о которой мечтал с детства, то есть журналистикой. Он освещал важные события мирового значения — вооруженные конфликты в Египте и Суэцком канале, землетрясения, Олимпийские игры.

Он жил в квартире с балконом, выходившим на площадь Согласия, и водил компанию с коллегами-журналистами, посещал излюбленные места Хемингуэя, Гертруды Штайн, Элис Токлас и Джеймса Патрика Данливи, читал запрещенные книги, пил абсент и даже соблазнил двух женщин.

Одна из них призналась ему в любви, и он стал жить с ней в своей квартирке, находя ее очень интересной и возбуждающей. Жаклин Дюпон оказалась наследницей громадного состояния, сделанного на экспорте шампанского. Она отличалась эффектной красотой, сексуальностью и шиком, и однажды ее фотография появилась в модном журнале Women's Wear Daily.

Он даже подумывал пригласить Жаклин на свадьбу брата в качестве своей девушки, но передумал. Было бы полным безумием привезти Джеки в костюме от Шанель с фамильными драгоценностями на бракосочетание Чарльза со скромной экономкой.