Летняя коллекция детектива

– Мин херц, – проникновенно говорю я, – может, ты сам себе сувенир купишь, друг сердечный?

Лицо сердечного друга враз меняется.

– Фенька, ты человек. А я твои макароны съел. Сейчас за бутылкой сбегаю. Дуська скоро явится, посидим как люди. Дай тебе бог здоровья и мужика хорошего.

– Двигай, Петр Алексеевич, потом доскажешь.

Он исчезает, зато с интервалом в пять минут появляется Дуся.

– Фенька, – после приветствия спрашивает она, посверкивая лихо подведенными глазами, – ты Петьке на бутылку дала? Задолбал меня своим пьянством. Он тут без тебя едва не помер. Какую-то дрянь выпил. «Скорую» вызывали.

Я прикидываю, мог ли Мин херц в самом деле выпить какой-то дряни, приняв ее за целебную жидкость, или соседка слегка преувеличивает. По всему выходит, что мог. Я отыскиваю в шкафу шарф, подаренный мне матушкой года два назад, и дарю Дусе, нагло выдавая за сувенир с юга. Она любезно сообщает, кто домогался встречи со мной в мое отсутствие, а также подъездные, дворовые и городские новости.

К вечеру, наведя порядок в комнате и разобрав чемодан, я валяюсь на кушетке и прикидываю, когда следует появиться у родителей. Хотя папа дважды написал фразу «сразу же», в отчий дом я не спешу – в конце концов, никто не знает (никто, кроме Вадима, кстати), когда я приеду, так что денька три можно потянуть. Грехов у меня накопилось множество, на ласковый прием рассчитывать не приходится. Надо сказать, родители меня не особо жалуют, что неудивительно, ведь я та самая паршивая овца, которая, как известно, все стадо портит.

В «овцах» я начала ходить с шестого класса, с тройки по физике. Родители почувствовали себя обманутыми, все силы семьи были брошены на ликвидацию сего позорного факта биографии, но тройка прочно утвердилась в моем дневнике. Чего только не делал бедный папа: часами сидел рядом со мной, терпеливо пересказывая параграф за параграфом, купил «Занимательную физику» в трех томах и с сияющими глазами, листая страницы, говорил:

– Замечательно интересно.