Летняя практика Эоэллы Лаврушиной (СИ)

-Ой, что-то мне не нравятся такие темы для разговора, - недовольно проворчала она. – Рано нам ещё думать о смерти!

Она посмотрела на него. Такой хороший, такой серьёзный, такой взрослый. И такой красивый! Стоит тут гордо на фоне кровавого заката, прямо хоть памятный портрет рисуй. Ой, блин. Что за странные, зловещие сравнения в голову лезут? Вот ведь некстати.

-Ири, а девушка у тебя есть?

Спросила и тут же испугалась. Вдруг он сейчас ответит, что – есть?

-Нет.

Уф. Хорошо, если она только мысленно выдохнула.

-А девушки-вирджаны тебе нравятся?

Он помолчал, даже отвернулся. Словно не хотел ничего говорить.

-Нравятся. Они умные и красивые.

Сказал – и словно осекся. Даже обе губы закусил, чего раньше ни разу не делал. Совсем так же, как она губы кусает. Но это уже прогресс! Хоть в чём-то, хоть обиняком, да признался!

И тогда она, подобно Кларе, пошла ва-банк. Неизвестно, что именно означает это выражение, но оно точно сюда подходит.

-Я не договорила про ту скульптуру, которая называется «Поцелуй»! Я могу не только рассказать и наглядно изобразить, как она выглядит, но и показать, что она означает, как это происходит. У тлоров нет такого обычая, я знаю. Но ты ведь тоже, как и я, любишь пробовать новое! Понимаешь, когда двое, юноша и девушка, очень нравятся друг другу, они обнимаются и целуются…

Он смотрел пристально, не моргая, очень напряжённо и очень мрачно. И молчал.

Она вгляделась в его лицо, и сердце неприятно кольнуло. Происходило явно что-то не то. Не такой реакции она ожидала.

-Хочешь, покажу, каково это – целоваться? Это очень приятно, когда двое нравятся друг другу!

Он молчал. Сжал зубы, совсем по-взрослому, на скулах обозначились желваки.

-Хочешь, покажу? – повторила она упавшим голосом.

Он молчал очень долго, казалось, целую вечность. И, наконец, ответил:

-Нет.

Она требовательно впилась взглядом в его потемневшее лицо.

-Но я же тебе нравлюсь! Как девушка, я имею в виду!

Он ещё секунду помолчал. Опустил глаза. И выдавил сквозь зубы:

-Нет.

Она не поверила своим ушам. Ведь девушка, даже неопытная, всегда знает... Он же так на неё смотрел, так улыбался! Казалось, сам вот-вот предложит обняться, а то и неожиданно это сделает…

-Нет?!!

Небо начало чернеть и рушиться, грозя накрыть собой весь мир. Уши заложило от звона падающих глыб, непрозрачная тьма каменного дождя быстро заслоняла всё окружающее.

Эо смотрела до предела распахнутыми глазами и кусала губы, они вмиг стали мокрыми и солёными.

Ири выглядел так, словно собрал все силы, чтобы сделать ледяное лицо. Ледяное лицо не получилось, скорее, наоборот. Но он молчал.

И тогда девушка повернулась и побежала изо всех сил, чтобы падающее небо не погребло её под собой.

6.

Она не добежала.

Заметила развесистые заросли на полпути к лагерю, забилась в самую гущу и рыдала там до изнеможения. И правильно сделала. Нельзя вернуться в таком виде, с зарёванным, наверняка багровым, как варёная свёкла, лицом. От преподов будут разборки, а друзья вообще бросятся в посёлок драться.

Слёзы, наконец, перестали литься, когда солнце спустилось к самому горизонту, за обрывом плато, за равниной. Тогда Эо смогла в обход, на цыпочках, словно вор, пробраться к палаткам. Но всё равно навстречу ей попались друзья, все трое. Словно нарочно выслеживали и поджидали.

-Что-то сегодня на тебе лица нет. А вчера сияла! Что за хмурые прогулки по холмам? – угрюмо спросил Андрей.

Она посмотрела на него и поняла, что у неё без остатка испарился дар речи. Если попытаться выговорить хоть слово, то вместо членораздельных звуков из горла снова вырвутся одни только рыдания.

-Ну? Что молчишь? Он тебя обидел?! Говори!!!

Она не выдержала и заревела в голос. А ей-то казалось, что слёзы иссякли.

-Ясно. Ну, сейчас он у нас получит, мы его мигом научим, как надо с девушками обращаться!

Андрей махнул рукой Вирену и Полушкину, бросился к тропинке через ручей, Эо поймала его за руку, от неожиданности он споткнулся, и оба рухнули на траву.

-Что это тут у вас происходит? Групповушка?

Ребята обернулись. В нескольких шагах стоял Руслан и ухмылялся.

- Суслик, изыди!

-А то я бы присоединился!

-Я сказал, изыди! – рявкнул Андрей снизу, лёжа на траве и загораживая своим телом подругу. – Не до тебя сейчас, тут всё серьёзно…

Улыбка у Руслана исчезла.

-И что это тут у нас такое супер-пупер-серьёзное? – он дурашливо скривился.

Кирей только начал поворачивать голову, а Руслан уже убежал.

-Да ладно, подумаешь, грозные какие! Может, я помочь хотел! – донёсся крик из-за деревьев.

Андрей снова повернулся к рыдающей подруге.

-Этот идиот, тлор несчастный, довёл тебя до слёз и за всё хорошее получит, как следует, причём немедленно. Так, где искать будем? Он уже в деревню ушёл, да?

Дар речи немедленно прорезался.

-Не надо искать!!! Я сама!! А он ничего не сделал!

Эо снова вцепилась в рукав Богатырёва.

-Ага, понятно. Ну, коне-е-ечно, ты всё сама. И сделала сама, и плачешь сама, а он ничего не сделал. Значит, сейчас он у нас хорошо узнает, что надо делать, чтобы девушка радовалась и смеялась, а не плакала!

Другой рукой она тщетно пыталась вытереть мокрые щёки.