Летняя практика Эоэллы Лаврушиной (СИ)

-Он ничего не объяснил! Только стоял, смотрел на меня и улыбался!.. А ты почему здесь, когда все остальные – там? И почему такой… - она замялась, подыскивая не оскорбительный эпитет, не хотела произносить слово «слабый».

-… Как будто полгода не ел, не спал и всё это время бегал по горам. Или выпил много-много браги. Или то и другое одновременно.

Он едва-едва улыбнулся.

-Нет, не полгода, всего три дня не ел. Только зелье пил. И тут в одиночестве сидел, размышлял об ответственности и долге, как полагается.

Она с ужасом уставилась на него.

-То есть…

-Да, это начало обряда. Главное испытание – завтра.

-Но почему вдруг сейчас? Ты же говорил – через месяц! Духи передумали?

Почему шаман внезапно заторопился?!

-Они самые. С ними это случается. Я и сам не ожидал.

Тингвештар отправил его уединиться и готовиться совершенно внезапно, Ири не посмел ослушаться даже для того, чтобы сбегать в лагерь вирджанов, предупредить.

-Пойдём в пещеру, не надо, чтобы тебя кто-нибудь увидел здесь. Ты ведь наверняка снова захочешь поговорить, - он улыбнулся шире.

Она энергично закивала.

-Всенепременно!

Она не захотела выпускать его из рук, они так и поднялись в обнимку, вверх по откосу с редкой травой, к тёмному неровному проёму в каменной стене.

5.

Они уселись в полутёмной пещере, совсем как тогда, три дня назад. Только на этот раз совсем близко друг к другу. Ири привалился спиной к стене, а Эо прижалась к нему, и он против этого не возражал. Он продолжал обнимать её, очень нежно и бережно, и чувствовалось, что в обычно крепких руках сейчас мало силы.

-Когда главное испытание? – спросила она, подняв к нему лицо и глядя в огромные, светло-ореховые глаза, полуприкрытые веками, точно у пьяного или смертельно уставшего.

-Танец Звёзд для меня и ещё нескольких юношей назначен на завтра. Если ты придёшь посмотреть на мой танец, мне будет… приятно.

«Если ты придёшь посмотреть на меня, я всё выдержу», добавил он мысленно.

Она вспомнила, зачем бежала в деревню рода Кхеирипо.

-Ири, откажись!!! Он задумал убить тебя! Теперь я это точно знаю!

-Кто?

-Кшарэф!

-Да зачем ему убивать меня? Он меня спас, вывез с островов, когда я остался там один, без родителей. Растил, воспитывал, как сына, всему учил. Зачем ему это? Откуда и что ты узнала?

-Ашшантар проговорился!

-Он? Не может этого быть! Он – ученик шамана и его родной сын, он умеет держать язык за зубами. Что именно он сказал?

-Да ничего, по сути. Но он твёрдо уверен, что ты умрёшь! И пытался обратить моё внимание на себя…

-Ничего удивительного, он давно интересуется вирджанами, так же, как и Кшарэф… Разумеется, Ашшантар уверен – его отец ни разу не ошибся, предрекая будущее. И это всё?

-Нет, не всё! Суслик что-то разузнал, у Каханы или у кого-то. Он считает, что ты – искупительная жертва ради благополучия всего племени. И ещё он сказал, что лучше всего предсказывает тот, кто сам свои предсказания и осуществляет!

-Кахана – тоже ученица шамана и тоже вряд ли проговорилась бы.

-А Суслик, то есть, Руслан – почти как тингвештар! Он умеет внушать и даже вроде бы – читать мысли! Вот ему мог пооткровенничать против своей воли кто угодно!

Ири, похоже, не слушал, только склонил лицо к ней, всматривался в глаза и, казалось, вот-вот коснётся губами её губ… Глаза в глаза, всё ниже, всё ближе… Но так и не поцеловал. Вместо этого снова заговорил.

-Кажется, я начинаю вести себя недостойно, духи не одобрят… Хочешь, я расскажу тебе легенду, в которую играли дети? Тогда, в первый день нашей встречи. Наверняка она тебя тоже заинтересовала, но ты спросить забыла. Про небесную вирджану и юношу-тлора. Они полюбили друг друга, но он умер во время главного испытания. Она воскресила его с помощью своего колдовского кристалла.

-Я, конечно, небесная вирджана, но, если тебя убьют, я не смогу воскресить, я не умею, - она улыбнулась криво и тоже слабо, совсем, как он сейчас. – Да и кристалла у меня нет.

-А вот этот, на шее?

-Просто переводчик слов с одного языка на другой, больше он ничего не умеет… Те дети… Похоже, они уже любят друг друга, серьёзно, совсем, как взрослые. Они поженятся, когда ещё подрастут?

-Это будет сложно. Скорей всего, каждому из них родственники сосватают совсем других жену и мужа. Тем двоим придётся убежать и где-то прятаться, прежде чем старшие родственники примирятся с таким положением вещей и, наконец, позволят им жить вместе.

Оба помолчали.

Он снова вздохнул. Наверное, невозможно устал, голодный и под зельем.

-Тебе не надоело ещё спорить со мной?

-Не-а, - он слабо улыбнулся, закрыл глаза, откинул голову на каменную стену, прислонясь к ней ещё и затылком.

Она засмеялась. Вот ведь… Запомнил!

Снова помолчали.

6.

После паузы она заговорила первой.

-Жизнь – высшая ценность, великий дар! Как можно ею вот так бросаться? Этот обряд – дикий пережиток прошлого! Молодые, сильные люди гибнут почём зря, безо всякой пользы для своего же народа! Как так можно?

Она повторялась.

Он не сказал ей, что доводы от повторения не становятся убедительней.