Летняя практика Эоэллы Лаврушиной (СИ)

-Давай не будем больше обсуждать обычаи наших народов попусту. Жизнь – высшая ценность? Согласен, тлоры тоже так считают, и почём зря, как ты говоришь, никто великим даром не бросается. Но если эта жизнь – без чести и долга? Кому она такая нужна? Меня выгонят из деревни, и я останусь один, сам себе не буду нужен.

Они оба повторялись.

-Ты и так всё время один! А если уйти далеко? Туда, где о тебе не знают!

-Рано или поздно узнают.

-Если бы я могла увезти тебя с собой прямо сейчас! Но корабль не мой, я ничем не распоряжаюсь, ни земляне, ни тлоры не позволят мне…

-Я знаю, - мягко перебил он её сумбурную, тоскливую речь. – Ты тоже несовершеннолетняя. Ты девочка. От девочек что-либо меньше зависит. Тебе не позволят твои родители, тебе не позволят твои вожди. У тебя нет своего корабля, и ты можешь не суметь потом его найти. Наконец, ты сама, возможно, передумаешь. Найдётся кто-то из юношей твоего племени, кто понравится тебе больше. Вон у вас какие парни, я видел в лагере, и к нам они тоже приходили… И сколько уже было таких историй, вирджан или вирджана вроде бы испытывали особые чувства к кому-нибудь из тлоров, а потом улетали и забывали обо всём…

Эо не сразу нашлась, что ответить. А потом выпалила сквозь слёзы то, что считала главным аргументом:

-Я хочу, чтобы ты жил! Он же заведомо убьёт тебя! Сам и осуществит своё предсказание! Ири, откажись!!! Откажись от испытания, пожалуйста!

Он помолчал, дыша тихо, затруднённо.

-И что это будет за жизнь? Одинокое, позорное, жалкое существование отверженного. К тому же, недолгое. Меня выгонят из этой деревни и не примут в другую. Тлора – опасная планета. Одному на ней выжить… сложно.

Он неожиданно оживился, улыбнулся, совсем, как раньше, и одарил её прежним, тёплым и мягким взглядом.

-Может быть, шаман впервые ошибся. Может быть, духи передумают, такое случалось. Тогда я успешно пройду испытание. Получу новое имя и все права взрослого. И смогу спокойно дождаться тебя. Или просто жить…

Она поняла, что он снова ей не поверил. Счёл её предупреждения обычными женскими страхами. И начал разговаривать с ней, как с ребёнком, увещевая, успокаивая, утешая. И, по сути, обманывая. Духи передумают, как же! Он ещё бы сказал, что Кшарэф приносить этим духам жертву передумает…

-Ты можешь украдкой посмотреть, как за мной придут. Они будут очень красиво петь и танцевать. Только ни в коем случае не выдай себя. Если тебя обнаружат, тебе за это ничего не будет, а меня… не допустят до испытания, а потом произойдут все прочие последствия. Только не вздумай поступить так специально! Я тебе этого не прощу!

Он улыбался, и она поняла, что он шутит. Разумеется, она не будет его позорить специально! За кого он её принимает?

Она одарила его возмущённым взглядом, потом тоже заулыбалась.

Посмотреть? Наверное, для поддержки? Ну, Ири, ну, ты наивный, мой бесценный тлор! Думаешь, я смирилась?! Неужели не понимаешь, что я не буду просто смотреть? Если есть возможность вмешаться и не позволить шаману убить тебя, я это сделаю. Да я из кожи вон вылезу, чтобы не дать Кшарэфу отправить тебя к духам! Я сама подставлюсь под нож, лишь бы ты остался жив!

-Иди, вернись в посёлок вирджанов. Скоро рассвет, и за мной придут. Нельзя, чтобы тебя застали здесь.

Она кивнула и улыбнулась. И взяла его за руку.

Он позволил ей это и посмотрел прямо в глаза долгим взглядом.

Она поняла, что он прощался.

7.

Она не послушалась Ири и не вернулась на ночь в лагерь землян. Вдруг её не отпустят назавтра за периметр?

Она выбрала себе пещеру поменьше, не соседнюю с той, в которой остался её тлор. Вдруг он вздумает проверить?

И не спала до самого рассвета, боясь прозевать момент. Она твёрдо решила укараулить начало инициации и вмешаться до того, как Ири погибнет.

Она не могла усидеть на месте, шагала по пещере взад-вперёд, наблюдая, как стремительно светлеет небо.

Глупый, глупый, глупый, невероятно упрямый, слишком честный тлор! Почему он ей не… Точно! Он ей всё-таки не поверил, вот в чём дело! Не поверил не тому, что его задумали убить, а тому, что она за ним вернётся. И потому не особо цепляется за жизнь. Или выиграть, или умереть.

Он вообще не надеется, что она вернётся. Значит, ему надо оставаться жить среди своих. Значит, надо соблюдать все местные законы.

Могла бы и раньше догадаться!

Но раньше он не упоминал о вирджанах, которые обещали и не вернулись.

Она должна была не его уговаривать позориться перед соплеменниками, а искать способ увезти прямо сейчас! Если бы она могла увезти его прямо сейчас!

Надо было с ребятами посоветоваться хотя бы. Правда, что они могут? Ровесники, такие же бесправные, как и она! Что они сумели бы придумать? И разве согласились бы помогать? Вроде как они сами имеют на неё виды… Или всё-таки дружба перевесила бы?