Летняя практика

– Мы ведь только по-своему колдуем. И то немного. Ваша магия – для нас темный лес. Никто не может разбираться во всем сразу…

Вранья не было. Это я бы почуяла. И кивнула.

– Давайте мы вам, что ли, напишем, что, к чему, сколько…

– Ёлка, ты охренела?!

– Ты знаешь, сколько нам на это времени понадобится?!

Я пожала плечами:

– Много. Но, во-первых, пока мы особо не заняты, а во-вторых… до вас еще не дошло?

– Что?

– Да просто Буздюк умудрялся с этого стричь денюжку, – объяснила я.

– И как же?

– Покупал все самое дорогое и ненужное, за что получал свой процент от продавца. Наверняка. А то и сам приторговывал.

– Точно, – кивнул лепрекон. – Надо бы тогда еще ведомости просмотреть за прошлый год. Раньше-то этим Сансан ведал, а ему мы доверяли полностью.

М-да. Интересно, почему судьба бывает такой заразой? Сколько слышу про Сансана, столько и прихожу к выводу, что лучше бы он – выжил, а Буздюка кальмары сожрали. Ан нет.

Очень злобная старуха, невезуха, невезуха…

– Ладно. Ребята, настраивайтесь на бумажную работу, – распорядилась я. – Лерг и Лютик будут составлять краткое пособие, а мы с Эвином пороемся в бумагах.

Сколько примерно должны стоить те или иные артефакты, я примерно представляла. Да и вообще – боевой маг по специальности своей обязан быть неплохим артефактором. Мало ли что и когда тебе понадобится?

– Ёлка, это ж на десятку дней работы, – взвыл Лерг.

– Ничего. Если посидим как надо – дней за пять управимся. И нечего тут мне мозги протирать. Забыл? Буздюк пока болеет. Особо наша помощь никому не нужна, так? Вот и извольте работать.

Лепрекон одобрительно ухмыльнулся в бороду. Ребята медленно смирялись. Но я на всякий случай добила:

– Не говоря уже о том, что нам еще зачет получать.

– И что?

– Если мы будем знать о буздючьих грешках – намного проще будет его получить. Особенно если намекнуть, что в случае чего мы приедем сюда и устроимся консультантами. Хотя бы на полставки.

– Ты хочешь пошантажировать Буздюка? – первым сообразил Эвин. – Фи!

– Можно подумать, я бы стала это делать, не будь он такой собакой, – возмутилась я. – А так все законно. Он нам зачет, мы ему – благородное молчание.

– Это недостойно истинного художника.

– А я временно побуду маляром-штукатуром.

– А почему бы сейчас его не сдать в тюрьму?

– Потому что мы можем подставить нашего друга, – я кивнула на лепрекона. – Буздюк, как ни крути, колдун, и не самый плохой. Кто его знает, насколько он устойчив к телепатии.

– Но тогда и шантаж может не получиться?

– И что? То ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то история. Буздюк должен обладать незапятнанной репутацией, чтобы воровать без проблем. А мы ее можем очень лихо подпортить. Но для этого нужно знать, где, что и сколько… Еще вопросы будут?

Больше вопросов не было.

Следующие три дня мы просидели в кабинете казначейства, подробно растолковывая, что, сколько, зачем и почем. Заодно проглядели бухгалтерские книги – и обнаружили, что я была абсолютно права. Пару кругов после гибели Сансана Буздюк еще кое-как сдерживался, а потом вовсю принялся воровать. А то! Все вокруг народное, все вокруг мое!

Лепрекон только зубами скрежетал, когда узнал, как надурили казначейство.

Документы были аккуратно изъяты и припрятаны. До лучших для нас или худших для Буздюка времен.

А больше ничего интересного не происходило. Разве что Березка возмущалась отсутствием помощи с нашей стороны. И совершенно искренне негодовала на нашу бесчеловечность.

Мы не спорили. Какая там человечность у самоубийц и оборотня?

* * *

Буздюк очнулся через шесть дней после визита доримолисов. И на восьмой день потребовал с нас отчет. Во всяком случае, попытался.

Выглядело это так. Березка, преисполненная важности, вызвала нас в комнату больного. Перед этим она попыталась замотать нас во все чистое и стерильное, но мы отбрыкались. Такую заразу, как Буздюк, ни один микроб не возьмет.

«Зараза» возлежал на кровати, перебинтованный – вот буквально от ушей до пяток. Только глаза сверкали и кончик носа высовывался. Ну и рот.

– Явились, – услышали мы вместо приветствия. – Что скажете?

Ребята переглянулись и уступили пальму первенства мне.

Я откашлялась для солидности и начала отчитываться:

– Воришка пойман. Альмер выплатил деньги через кассу Универа. – Кому он их выплатил, я решила не уточнять. Потом сам узнает.

– А воришка?

– Раскаялся, пообещал, что больше так делать не будет, и теперь отрабатывает свой проступок, – отчиталась я. И даже не соврала. Раскаялись доримолисы? Без вопросов! На том свете все каются! И больше они так делать не будут. Кто ж им даст. Их судьба теперь – лабораторный стол. На котором они и отрабатывают причиненный ущерб во благо науки. Да, притянуто за уши. Но не вранье.

– Еще что?

– Во дворце все нормально. Стоит – не падает. А! Вспомнила! Вам велено передать, что вы – мразь и подлец.

– ЧТО?!

– Ёлка!

– Что слышали. Сидим мы в кабинете, работаем, схему изучаем (воровства) – тут в кабинет залетает шикарно одетая дама и выпаливает: «Буздюк – где?»