Летняя примета

Мюриэл подошла к буфету и вынула оттуда изящную фарфоровую чашку. Налив себе кофе, она достала из холодильника пакет сливок и добавила их в чашку.

– Боже мой, Амелия! Да ты босиком! – Мюриэл недовольно оглядела ночную рубашку дочери. – Господи, откуда у тебя эти лохмотья? – Она с отвращением покачала головой. – Да уж, никак не скажешь, что ты одета подобающим образом.

– Я сплю в этой рубашке, – отозвалась Амелия, не желая вступать в разговор.

– Это не важно. Пора позаботиться и о твоем белье. – Мюриэл взглянула на часы. – Сегодня я очень занята, но мы успеем зайти в магазин до того, как я отправлюсь в бридж-клуб.

– Нет, мама.

– Что значит «нет»? Нельзя же расхаживать по дому в таком наряде. Уверена, ты понимаешь, что это неприлично.

Отвернувшись от окна, Амелия посмотрела на мать. Несмотря на ранний час, та аккуратно причесалась, наложила косметику и надела дорогой шелковый халат, отороченный кружевами.

– Пришло время поступать так, как я считаю нужным, и выйти из-под твоего влияния, мама.

– Не груби мне, Амелия.

– Пожалуй, мне следует уехать.

– Уехать? Господи, девочка, с чего это вдруг ты решила уехать? А я-то собиралась пригласить агента, чтобы он помог снять для тебя приличную квартирку на этом берегу реки. Тебе нужно иметь… модный адрес.

– Нет, мама. – Амелия опустилась на стул и нарочно развалилась, по-детски надеясь рассердить мать. – Я уже говорила, что мне здесь нечего делать. Я хочу вернуться в свой дом, к своим животным, к своей работе… Я скучаю по Дайане… Да я вообще по всему скучаю. – Она небрежно убрала за ухо прядь волос. – Да, я хочу домой.

– Амелия, но ты дома, – возразила Мюриэл. – Мне никогда не понять, почему ты не желаешь занять в этой жизни достойное место. Теперь, когда у тебя много денег, зачем возвращаться туда?

– Ты вообще ничего не понимаешь, мама. – Встав из-за стола, Амелия вновь подошла к окну. – Ты вообще никогда меня не понимала. – Несколько минут в кухне был слышен лишь шум дождя. Потом Амелия заговорила увереннее: – Ты всегда хотела, чтобы я походила на тебя. Считала, что мною можно манипулировать, не обращая внимания на мои чувства и желания. А я всегда стремилась быть самой собой, Амелией Рендалл.

– Думаю, ты просто слишком устала, Амелия. Пожалуй, нам стоит поговорить обо всем позже.

Амелия невесело рассмеялась:

– Ах, если бы ты была права, мама! Впрочем, возможно, так оно и есть. Я устала. Устала от попыток угодить тебе.

Поэтому я решила, что мне пора жить своим умом. Надеюсь, я приняла это решение не слишком поздно.

Впервые Мюриэл слушала дочь, не перебивая ее. Отвернувшись от окна, Амелия посмотрела ей в глаза.

– А знаешь, мама, мне всегда хотелось называть тебя «ма», как делали другие девочки. Но даже этого ты мне не разрешила.

– Лучше всего говорить «мама» – так обращаются к матерям все благовоспитанные девушки.

– Но неужели я всегда должна быть благовоспитанной? Даже наедине с тобой?

– Что за нелепый, детский вопрос? – Мюриэл пожала плечами. – Разумеется, люди должны вести себя прилично. Все остальное неприемлемо, Амелия, я сотни раз внушала тебе это.

Девушка накрыла руку матери своей.

– Я устала от правил, мама. Они не имеют для меня смысла. Я не верю в них, не хочу им следовать. И не буду, – добавила она. – Извини, но я никогда не стану такой, какой ты хотела меня сделать. А если и попытаюсь измениться, то буду очень несчастлива. Поэтому возвращаюсь туда, где мой дом, где я хочу жить.

Высвободив свою руку, Мюриэл выпрямилась.

– Ты обязательно изменишь решение, Амелия. Теперь, став богатой и красивой женщиной, ты поймешь, что я была права. Ты больше не сможешь жить в своем Эппл-Ридже, а потому, съездив туда, непременно вернешься. Здесь тебя примут.

– Нет, мама, – вздохнула Амелия. – Ты не понимаешь, что там мой дом, там меня давно уже приняли. Дайана никогда не отворачивалась от меня, а Кейси и его семья обласкали. Теперь-то я понимаю, что большинство людей принимали меня такой, какой я была. Только у тебя это не получилось. И у меня тоже. Я потеряла много времени.

Поднявшись, Мюриэл взглянула на дочь.

– Теперь у тебя есть деньги, Амелия, и ты напрасно потратишь…

Слезы брызнули из глаз Амелии.

– Я люблю тебя, мама, но ты никогда не поймешь, что это значит. Деньги не дают ответов на все вопросы. – Поднявшись, она вышла из кухни.

Приготовившись к шумному приему, Амелия вышла из взятой напрокат машины. Едва она ступила на землю, собаки выбежали из-за угла дома и, виляя хвостами, бросились к ней. Сев на корточки, Амелия по очереди обняла их и поцеловала мокрые носы.

– Как же долго меня не было, – вздохнула она.

– С этим нельзя не согласиться, Амелия Рендалл, – раздался голос Дайаны. – Тебе давно пора вернуться домой.

Амелия подняла глаза на подругу. Они не виделись с тех пор, как она отправилась на операцию. Дайана осмотрела ее цепким взглядом художницы. Амелия знала: ничто не укроется от глаз подруги.

– Что ж, хирурги постарались, ничего не скажешь. – Дайана обняла Амелию. – Заходи скорее в дом и рассказывай все подробно.