Летняя рапсодия

— Пару дней ты мог бы и потерпеть, — с трудом сдерживаясь, сказала Уитни. — А потом бы и расслаблялся сколько угодно.

— Это почему же, интересно?

Но Уитни не стала отвечать. Она заметила, как прищурились его глаза, устремленные на нее, и вспомнила, что недавно плакала и что глаза у нее, наверно, красные и опухшие.

Она прошла мимо и, не обращая внимания на его «Эй, подожди!», стала подниматься по лестнице.

В своей комнате она решила, что не будет больше ждать. В конце концов, есть ей совершенно не хочется, и обедать она не станет… А Люк и сам может себя обслужить! В холодильнике полно еды, оставшейся после вчерашнего траурного приема.

Она же прямо сейчас поедет в город и поговорит с партнером Эдмунда Максвелла — его старшим братом Чарлзом.

Если она срочно не избавится от Люка, то в один прекрасный день она приедет домой и обнаружит уже обживающую его спальню Дикси Мэй… И похоже, это случится очень скоро.

Дикси Мэй, Пэтси Смит, Рози Макджи… и «всю старую компанию». Включая Бегонию Брайт!

— Люк говорит правду. — Чарлз Максвелл откинулся в кресле и через стол посмотрел на сидящую перед ним Уитни. — И адвокат, и банковский поверенный подтвердили слова Люка.

У Уитни внутри словно все оборвалось. Она с трудом поднялась на ноги.

— Значит… я должна разрешить ему остаться. И я не могу продать ни виноградники, ни дом…

— Ты можешь подать в суд и опротестовать приписку. — Чарлз Максвелл тяжело встал с кресла.

— Нет, я не могу. Так хотела Крессида, и я не имею права об этом забывать. Она ведь приютила меня, после того как мама погибла. Я могла оказаться в детском доме. Так что теперь я не могу отказать Люку в крыше над головой… Особенно теперь, когда он вернулся с малышом. — Она подняла с пола сумочку и повесила ее на плечо. — Спасибо большое, мистер Максвелл. Я очень вам благодарна за помощь.

— Уитни. — Старик обошел вокруг стола. — Прежде чем вы уйдете…

— Да? — Она остановилась.

— Адвокат Люка, по‑видимому, решила, что я в курсе того, что привело его к финансовому краху, и из ее слов я понял, что его брак…

— Я ничего не хочу об этом знать, — поспешила сказать Уитни. — И так уже неприятно, что я попросила вас проверить правдивость рассказанной им истории, и я не собираюсь копаться в его личной жизни.

— Но, возможно, это поможет вам понять Люка.

— В этом нет никакой необходимости. — Она дотронулась до руки адвоката, пытаясь убедить его, что совершенно не расстроена, а если даже и расстроена, то его вины здесь нет. — Я прошу вас поставить вашего брата в известность о нашем разговоре, мистер Максвелл.

— Разумеется. Если у вас появятся новые вопросы, то, пожалуйста, не стесняйтесь, звоните.

Выйдя на улицу, Уитни криво усмехнулась. Она не была бы женщиной, если бы у нее не было вопросов. Конечно же, ей хотелось узнать о браке Люка. Ей хотелось спросить о его жене, почему она не здесь с ним… почему не заботится об их ребенке. Но она поступила правильно, прервав старого юриста. Она не смогла бы смотреть на себя в зеркало по утрам, если бы дала волю любопытству, возбужденному словами Чарлза Максвелла.

— Скажи на милость, чем ты тут занимаешься? — Уитни уперла руки в бока и посмотрела на спину и ноги Люка.

Голова, плечи и вся верхняя часть его тела находились под открытым капотом черного пикапа. Весь последний год пикап простоял в гараже. Очевидно, Люк там его и нашел и теперь вывел наружу и взялся за починку. Он явно не слышал, как она подошла, но стоило ей резко задать этот вопрос, как Люк поднял голову и выпрямился.

— А‑а, ты вернулась. — Он вытер рукой лоб, оставляя на нем широкую черную полосу. — Кто водил этот пикап?

— Твоя бабушка. Слушай, ты не имеешь права…

— Так вот почему он не хотел сразу заводиться! Все понятно. — Он засунул тряпку в карман джинсов. — Теперь он будет бегать, как молодой конь. Я видел, как ты уезжала в шикарном «мерседесе». Твоя машина?

— Ты сказал правду.

— Я всегда говорю правду. Но ты вообще‑то о чем?

— У тебя нет денег, и тебе негде жить.

— Денег нет, это точно, но вот насчет того, что негде жить… — Он усмехнулся и погладил пикап. — А теперь у меня есть и колеса.

Уитни хотелось напомнить, что машина на самом деле принадлежит ей, как и все поместье, но она сдержалась.

— Отлично, теперь ты можешь подыскать себе работу.

— Ха‑ха. Не выйдет. Я же тебе уже говорил, что буду сам растить Троя. Никаких нянек или воспитательниц.

— Что ж, тогда тебе придется трудно. Вряд ли кому понравится приходить на свидания к папаше с ребенком… Хотя я догадываюсь, куда ветер дует! Даже и не вздумай приглашать своих подружек сюда! Если уж ты и живешь здесь пока что, то это не означает, что ты имеешь полное право приводить в поместье своих дам.

— Своих дам? — Уголки его губ дернулись.

Его самодовольная улыбка еще больше вывела Уитни из себя.

— Твоя бабушка, наверно, перевернулась бы в гробу, если бы знала, что меньше чем через двадцать четыре часа после похорон ты уже приглашаешь Дикси Мэй Бест в ее дом. Господи, ты как похотливый семнадцатилетний мальчишка, и меня поражает, что… — Она прикусила губу, чтобы слова не сорвались с ее языка.

— Что?