Летняя роза

Лицо Шэйна представляло собой комичную маску, в которой, как в зеркале, отразились удивление, разочарование и, наконец, настороженность. Он ущипнул ее за нос.

— Значит, ты встречаешь так каждого, кто приближается к твоей двери, а? Придется послать как-нибудь Куки. Мне кажется, он без ума от тебя с первого дня твоего появления тут.

Она слегка склонила голову, размышляя.

— Хммм, он недурен собой. К тому же весьма завидный холостяк — у него постоянная работа.

— Но в его возрасте твой ядовитый язычок доведет его до инфаркта.

— Скажешь тоже.

— Да, скажу. Однако есть множество других, более худших способов умереть. — Он посмотрел по сторонам. — Где Милисент?

— В городе.

— Эндрю?

— На северном пастбище.

— Хм.

Голос его прозвучал приглушенно, он остановился, вынул заколки из ее волос. Когда ее волосы цвета полуночи рассыпались по плечам, Шэйн запустил в них ладони.

— Неделями я мечтал об этом мгновении, пробормотал он.

Касси внимательно вглядывалась в его лицо, у нее перехватило дыхание, когда его палец, отводя волосы от лица, коснулся ее щеки — именно так, как она множество раз мечтала об этом.

— И об этом, — сказал он, наклоняясь и приникая к ее губам. Глаза Касси закрылись сами собой, тело ее устремилось ему навстречу. Все ее планы и намерения держаться от него подальше растаяли и улетучились. Она забыла о предательском сговоре с Майклом, о боли и злости, которую почувствует Шэйн, когда обо всем узнает. Она больше не была Дэлтон, а он — не был Лэнсером. В его руках она была просто женщиной, а он самым нужным ей мужчиной. В данный момент этого было вполне достаточно.

Шэйн пил из нее, как из сладостного источника, чувствуя себя не в силах утолить жажды стремления к ней. Она — как дикая летняя роза, окруженная снаружи острыми колючками и бархатистая внутри. В его объятиях она раскрывалась, обнажая один лепесток за другим, именно так, как он этого ждал, как мечтал на протяжении всех этих долгих одиноких недель.

Ему так недоставало ее колкого ума, он вспоминал ее скрытую нежность и мучительно мечтал о поцелуях, которые она так щедро дарила. Во время перегона он тысячи раз твердил самому себе, что возьмет себя в руки, как только вернется домой. Никаких ухаживаний за женщиной из рода Дэлтонов, больше он не станет отгораживаться от воспоминаний. Но несмотря на то, что он ругал себя последними словами, он все равно направил своего коня к двери ее дома. Просто в последний раз, в самый последний раз.

Разум советовал повернуть обратно, произнести перед ней речь, которую он множество раз произносил во время перегона. Сказать, что он использовал ее, чтобы завладеть землей, что она никогда ничего для него не значила. Но когда губы ее нежно прикоснулись к его губам, все эти мысли улетели куда-то прочь, а часть его сердца, рвавшаяся к ней, вдруг сделалась еще больше.

Шэйн мягко опустил ее на ковер перед камином. Мучительно медленно гладил ее лицо, словно старался навечно запечатлеть в своем сердце каждую деталь, каждую черточку.

Тихо вздыхая, Касси отвечала ему той же нежном неторопливостью. Он чувствовал воздушное прикосновение ее рук, когда ее пальцы, скользнув сквозь его волосы, пробежали по плечам. Казалось, она умела отыскать каждый усталый мускул, каждый измученный участок его тела. Под ее ласковыми движениями усталость уходила прочь, ему хотелось, чтобы она не останавливалась.

Когда пуговицы на его рубашке перестали удерживать ткань, Шэйн привлек ее ближе, возвращая ласку. Когда так же медленно их обнаженные тела соприкоснулись, души охватило обжигающее пламя.

Движения Шэйна оставались медленными, сдержанными. Касси застонала от удовольствия, когда пальцы Шэйна скользнули по ее коже. Его неторопливость гипнотизировала ее, тело ее внезапно стало невесомым, а кожа — инструментом, созданным, чтобы он исполнял на нем чарующие мелодии.

Он мастерски играл, каждое его прикосновение, каждый легкий, как дуновение ветра, поцелуй — все доставляло ей радость. Касси показалось, что больше она не в силах вынести, их взгляды встретились. Невыраженные чувства, светившиеся в его глазах, остановили у нее дыхание, а сердце почти перестало биться.

Тем не менее, когда он нежно взял в свои ладони ее лицо, вслух не было произнесено ни слова. Когда же, наконец, он потребовал ее, она со всей определенностью поняла, что принадлежала ему не только телом. На ее душе появилось клеймо — а само клеймящее железо несло знак Лэнсеров.

ГЛАВА 33

Звонок над дверью приветливо звякнул, когда Касси и Милисент вошли в аптеку. Сайлас Дженкинс, близорукий владелец, приветствовал их в своей обычной рассеянной манере. Пока Касси рассматривала ряды пыльных баночек, Милисент положила свой список на прилавок. Рассматривая неровные ряды покрытых пылью товаров, расставленных вдоль стен, Касси бросила взгляд на часы мистера Дженкинса и с тревогой отметила, что время близилось к вечеру. Ей не хотелось, чтобы Милисент знала, что она собиралась заглянуть в архив проверить документы, касающиеся земельных прав.