Летняя Школа

— Мама правильно сделала, что подала на развод, — тихо, но уверенно ответила я.

— Я знаю, она у меня умная и добрая, поэтому разошлись они тихо.

— Ты с кем останешься? — поинтересовалась я. В такие моменты родители начинают делить своё чадо, дабы насолить ненавистному супругу.

— Я ещё не решила. Папа решил переехать в Франкфорт, а мама остаётся в Чикаго.

— Понятно, — кивнула я, — У тебя есть какие — то планы? Ну, например, университет.

— Да, я подыскала себе хороший университет в Чикаго.

— Отталкивайся от этого и ты сделаешь правильный выбор, только не спеши, — дала я совет. Дженни улыбнулась и вытерла снова набежавшие слёзы. Она взглянула на меня, как на очень интересного зверька. Я невольно улыбнулась.

— Что? — не выдержала я её взгляда и ещё шире улыбнулась.

— Я не могу поверить, что ты решила ограбить магазин, — слегка изумлённо отозвалась она, нервно заламывая пальцы.

— Тут всё очень сложно, — вздохнула я, повернув лицо к окну. Уже темно, ночь близка. Одинокая луна освещала и выделялась на фоне чёрного неба, будто свет, манящий мотыльков.

— Расскажи, — попросила Дженни и тут же слегка неуверенно и намного тише добавила, — пожалуйста.

Рассказать? Не знаю. А что от этого измениться? С меня снимут все грехи? Меня вернут домой? Мне это не нужно, просто не хочу. Не хочу видеть дядю и тётю, не хочу лицезреть презрительных и циничных друзей. От того, что я сейчас её расскажу хуже не станет.

И я рассказала. Дженни слушала меня и не перебивала, она прекрасно понимала, что мне не очень хочется вспоминать всё это, поэтому не перебивала.

— Вот гад, — беззлобно, с каким — то отголоском горечи произнесла Дженни после того, как я закончила повесть о своей нелёгкой доле.

— Не то слово, — вторила я ей.

— Нынешние парни ведут себя как избалованные девицы, — покачала она головой.

В этом я была с ней абсолютно согласна. Парни такие странные, вроде нравится тебе и ты ему, у вас любовь, отношения и всё такое, но тут…бах…на пути препятствие и вместо того, чтобы схватить свою вторую половинку покрепче и приготовиться к противостоянию, мальчики бросаются во все тяжкие, дабы избавиться от ответственности. Слава Богу, я ещё «ни — ни», иначе было бы тяжелее. Я сразу бы подумала, что надоела ему в этом плане или того хуже — всё было именно из — за секса. Может, ну его, останусь девственницей до пятидесяти лет, а там уже и не надо будет. Хотя, нужны же дети, да и внуков бы хотелось…Точно! У меня будут сразу внуки. Так, дорогая моя, что — то тебя вообще не туда понесло.

— Ладно, Вивьенн, собирайся, а то кафетерий скоро закроется, — вставая, улыбнулась мне уже успокоившаяся Дженни. Я удивлённо на неё посмотрела.

— Ты меня конечно извини, но ты не будешь меня осуждать? — задала я волнующий меня вопрос. Вообще — то я именно на это и рассчитывала. Я думала сейчас начнётся что — то типа: «Ты что, дура?», «Расскажи всё немедленно директору и полиции!», «Зачем тебе это?», «Тебе нравиться отбывать наказание?», «Ты могла бы сейчас отдыхать где — нибудь на пляже, а ты тут!», «Ты идиотка, клиническая!»

— Если ты так поступила, значит другого выхода не было. Да, признаю, для меня этого немного не понятно, но я принимаю твой выбор и даже кое — где одобряю его, — серьёзно ответила она и заметив мой удивлённы взгляд добавила, — Ты бы не попала сюда и не построила этих кровососущих пижонов!

Я не удержалась и запустила в смеющуюся Дженни подушкой. Она ловко увернулась и отскочила к выходу.

В таком настроении я быстренько собралась, напялив на себя джинсовые шорты и белую майку (лето же всё — таки!), попыталась что — то сделать с глазами, но косметика не помогала, только ледяная вода. Отёк немного спал, но всё — равно видок у меня был тот ещё, будто я очень сильно моргнула и у меня выступили телесные синяки. Глупое сравнение, но ничего подходящего я не придумала.

Мы шли по коридору, задорно смеясь и шутя. Сказывалось постоянное напряжение, да и нервы на пределе, поэтому нам было смешно до слёз над самыми безобидными на вид анекдотами.

В кафетерий ввалились мы с Дженной минут через десять, всё ещё хохоча, как дурочки. На нас все косились, как на пришибленных, но некоторые смотрели с улыбками и даже кто — то слегка завистливо, но это по — моему как — то связано со мной и общением с Арчи. При мыслях о нём внутри ничего даже не шевельнулось. Ни злости, ни ярости, ни брезгливости — ничего, хотя лёгкое чувство у меня к нему всё — таки присутствует. Лёгкое, почти невесомое отторжение, будто мне очень хочется чтобы его не было поблизости. Чтобы он просто исчез с глаз моих.