Летняя улыбка

– Ш-шш, все в порядке! – Голос Дэниела дрожал. – Никто не причинит тебе вреда. Да сделайте же ей укол, черт возьми!

В руке знакомая боль. Это происходило опять. Отчаяние переполнило Зайлу, и она перестала бороться. Затем иглу вынули, и она почувствовала, как ее обволакивает мягкий туман. Слезы продолжали течь, но она уже не могла их остановить.

На лице Дэниела были боль и тревога. Как только им удалось найти кого-то столь похожего на Дэниела? Потому что это не мог быть Дэниел. Он ни за что бы ее не предал. Теперь он осторожно положил ее на кровать и отпустил ее руки. Он знал, что у нее не будет сил сопротивляться. Они всегда это знали.

– Пожалуйста, перестань плакать. Это разрывает мне сердце.

Зайла медленно покачала головой. Она закрыла глаза, чтобы не видеть этого предательского лица.

– Я хочу домой, – тихо попросила она, уже ни на что не надеясь. – Пожалуйста, отпустите меня.

Ее дыхание стало ровным и глубоким.

– Она спит, – сказал доктор Мэдхен. – Теперь я введу ей сыворотку. – Он поднял брови, выразительно глядя на Дэниела. – С вашего позволения, конечно.

Дэниел нервно кивнул:

– Да, давайте. Она поправится?

– Вы пока не дали мне возможности осмотреть ее, – язвительно заметил доктор, готовя шприц. – Как я могу знать?

Дэниел подошел к нему вплотную и схватил за горло.

– Я сейчас не в том настроении, чтобы по достоинству оценить ваше остроумие, – проговорил он с угрожающей мягкостью. – Я спрашиваю, она поправится?

Доктор Мэдхен сжал губы:

– Не вижу причины, почему бы ей не поправиться. В наши дни очень редко умирают от укусов скорпиона. Конечно, ей будет очень плохо несколько дней. Однако, если мне будет позволено лечить ее, она поправится довольно быстро.

Филип Эль-Каббар слегка нахмурился.

– Отпусти его, Дэниел. Прошу прощения, доктор Мэдхен. Дэниел сейчас страшно расстроен. – Его зеленовато-голубые глаза внезапно весело блеснули. – Хотя, на мой взгляд, вы должны быть рады, что он не стал стрелять в вас, как в Абдула. Он имеет привычку время от времени становиться немного резким.

Дэниел медленно разжал руку и отпустил доктора, отступая.

– Я хочу, чтобы она была здорова, имейте в виду, когда будете ее лечить. – Его глаза яростно сверкали на бледном лице. – Вы слышите меня? Я хочу, чтобы с ней все было в порядке.

– Тогда выйдите из комнаты и позвольте мне делать свое дело. – Доктор отвернулся. – Я был бы вам благодарен, шейх Эль-Каббар, если бы вы убрали от меня этого человека. Я не могу работать, когда мне угрожают.

– Дэниел, – сказал Клэнси удивительно мягким тоном. – Пойдем. Тебе нужно выпить. Зайле будет только лучше, если ты перестанешь крутиться под ногами и мешать доктору. – Он скривил губы в грустной улыбке. – Думаю, мне тоже не помешает выпить. Не ожидал, что это окажется так изнурительно.

– Изнурительно! – Ноздри Дэниела раздувались. – Хотя, конечно, можно и так сказать. Меня будто пропустили через мясорубку. Но что с ней случилось, почему она так реагировала? Она же знает, что я никогда не причиню ей зла. – Он сжал кулаки. – Господи, она должна это знать!

– Она была в бреду, – заметил Филип. – Разве это не достаточная причина?

Дэниел покачал головой.

– Здесь кроется что-то еще. – Он пристально взглянул на Клэнси. – И мне кажется, ты прекрасно осведомлен о том, что происходило в ее голове все это время.

– Да, ты прав, – устало сказал Клэнси. – И очень хотел бы этого не знать. Не могу об этом спокойно говорить.

Дэниел резко отвернулся.

– И все же нам надо поговорить, – лаконично сказал он. – По-видимому, выпивка – это то, что нужно. – Он пошел к двери, но обернулся. – А ты, Филип?

Филип Эль-Каббар покачал головой.

– Я присоединюсь к вам позже. – Неожиданная улыбка придала редкую теплоту его смуглому холодному лицу. – Я позабочусь о девочке, Дэниел. Не бойся, с ней ничего не случится.

– Надеюсь, – мрачно сказал Сейферт. – Мы будем в кабинете.

Идя с Дэниелом через холл, Клэнси тихо присвистнул:

– Никогда не думал, что такая свирепая пантера, как Эль-Каббар, способна стать заботливой сиделкой.

– Ну, я знаю, что и самые свирепые хищники бывают нежными с детенышами, – ответил Дэниел. – А потом, Филип не такой уж и злой. Мне он всегда был хорошим другом.

– Вы с ним чем-то похожи, – сухо заметил Клэнси. – Неудивительно, что вы сразу нашли общий язык. Ни одного из вас нельзя назвать ручным.

– А тебя разве можно? – Дэниел распахнул двойные двери кабинета, украшенные затейливой резьбой. – И прекрасно, иначе ты не смог бы выполнять свою работу. Уж ты-то должен понимать Филипа лучше всех.

Клэнси пожал плечами, наблюдая, как Дэниел неслышно подошел к небольшому буфету, его запыленные ботинки, казалось, утопали в пушистом персидском ковре.

– Эту сторону его характера я воспринимаю нормально. Просто меня настораживает та огромная власть, которую он сосредоточил в своих руках. Он может стать очень опасным врагом для Алекса, если решит вдруг действовать против него.

– Не решит, – сказал Дэниел. – Пока Алекс не будет вмешиваться в территориальные права Филипа, ему не о чем беспокоиться. – Он достал из буфета хрустальный графин. – Бурбон?

Клэнси кивнул: