Летняя улыбка

— Я ничего не имела против. — Словами она не могла выразить то, что творилось в ее душе! В ее глазах слезы беспомощности закипали. Ну как сказать ему, какой драгоценный дар она приняла от него? «Окончательное излечение». Строки из ее истории болезни неожиданно выплыли из темноты и словно повисли в пространстве. Желание Зайлы дать утешение Дэниелу превратилось затем в желание отдать ему свое тело. Дать. В этом и был ключ. Ужас в том, когда берут насильно. Отдавать — вот истинное блаженство. В этом и есть любовь.

На губах Зайлы расцветала нежная улыбка, к сожалению, неразличимая во мраке. Именно Дэниел дал ей это чудо. Он был резким и страстным, как шторм на море, но и он хотел не только брать. Он давал сам. И почему он так обеспокоен своей резкостью, силой, тем, что так нравилось ей?

— Ты просто плохо себя чувствовал, — успокаивающе сказала она.

Дэниел замер. Его рука перестала ее гладить.

— Ну да, а ты меня пожалела, — обвиняющим тоном проговорил он, едва сдерживаясь. — Черт возьми, ты пожалела меня!

— Да нет же, — возразила Зайла. — То есть правда, я действительно пожалела тебя и хотела тебе помочь. — Он откатился от нее, и она услышала в темноте, как он натягивает одежду. — Но это не то…

— Черта с два не то! Ты просто меня жалела! — Его голос срывался. — Представить только, ты даже сказала, что благодарна мне! Так благодарна, что решила кинуть парню подачку, чтобы вознаградить его за усилия.

— Подачку? — переспросила Зайла, тщетно стараясь сдержать вспыхнувший гнев. Она решительно села. — В этом ты не можешь меня обвинить. И что бы ты обо мне ни думал, я не шлюха! — В ее голосе прозвучала боль.

— Ох, черт, опять! — Вспыхнувший свет фонаря осветил Дэниела. Он, без рубашки, стоял перед ней на коленях. Глаза, полные раскаяния, были устремлены на нее. — Я обидел тебя, правда? Прости меня. Это, наверное, моя проклятая гордость. Я не могу вынести, когда меня хотят облагодетельствовать. Это будит во мне слишком много воспоминаний.

— Каких воспоминаний?

Он тряхнул головой, и всклокоченные волосы в свете фонарика показались ей взметнувшимися языками пламени.

— Понимаешь, я в шесть лет остался сиротой. Уверяю тебя, это навсегда отбивает желание быть получателем. — Его взгляд пробежал по ее обнаженному телу, вдоль мягких женственных линий. Дэниел облизнул внезапно пересохшие губы. — С другой стороны, в иных обстоятельствах я могу взглянуть на это и по-другому. Ты так красива, Зайла!

Она ощутила знакомое покалывание под его взглядом.

— А ты так непредсказуем!

— Ну почему же? — Посмотрев опять ей в глаза, он серьезно добавил: — Я не менее предсказуем, чем Полярная звезда. Когда мой курс определен, я не сворачиваю с него. Запомни это.

Зайла опять была захвачена ощущением интимности и не могла стряхнуть с себя эти чары. С усилием она оторвала от него свой взгляд и стала разглядывать серебристую поверхность спального мата, на котором они сидели.

— Я запомню, — прошептала она, смущенная его словами. Странно, что теперь, после всего того, что они вместе пережили, Зайла испытывала такую скованность. Она потянулась за синей рубашкой, которую ей дал Дэниел, и поспешно ее натянула. — Ты должен понимать, я не хотела тебя облагодетельствовать. Я просто хотела помочь. — Она подняла глаза, чтобы встретиться с его взглядом. — И все еще хочу. — Порывисто вздохнув, она отвернулась и стала быстро одеваться. — Так будет дальше, что бы ты об этом ни думал! Господи, ты, Дэниел, иногда кажешься таким глупым!

— Глупым? — нахмурился он. — Что ты имеешь в… Что это ты делаешь?

Стоя на коленях, Зайла быстро запихивала вещи в рюкзак. В ответ на его восклицание она на секунду подняла глаза.

— Собираю вещи. Мы уходим отсюда. Возьми фонарь, ладно? — Она поползла к выходу, таща за собой рюкзак.

— Зайла, черт возьми, иди сюда!

— Ни за что, — бросила она через плечо. — Если уж ты так волнуешься о моей безопасности, то охраняй меня на открытом воздухе.

Она слышала, как он что-то прокричал ей вслед, но не обратила внимания. Возле выхода, замаскированного ветками, Дэниел нагнал ее. В тусклом свете фонарика его лицо казалось мрачным.

— Это безумие, Зайла! Возвращайся назад.

— И что, пролежать всю ночь без сна, беспокоясь за тебя? — Она покачала головой. — Ведь если бы не я, ты не стал бы прятаться в пещере.

Дэниел замер, словно не поверив собственным ушам.

— Беспокоясь за меня?

— Ну да, беспокоясь, — спокойно подтвердила она. — Я считаю, что теперь я вправе беспокоиться о тебе. — Она села, прислонясь спиной к стене пещеры. — Если ты найдешь место и присядешь, то мы сможем выключить фонарик. Для человека, озабоченного проблемами безопасности, ты уж слишком беспечен.

Дэниел уселся рядом с ней, все еще хмурясь.

— Зайла, ты все-таки…

Она быстро прижала пальцы к его губам.