Летняя улыбка

— Нет, не на все. — Зайла взволнованно всматривалась в его лицо. Около глаз усталые морщинки, кожа на скулах натянулась. — А ты вообще не спал?

Дэниел усмехнулся:

— Ерунда. Горячий душ плюс сытный завтрак — и я опять в норме.

— Послушай, ведь всю позапрошлую ночь ты провел, закапывая взрывчатку. Получается, ты без сна несколько суток?

Он улыбнулся:

— Да уж. Пришлось тогда потрудиться.

— Не шути. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Иди ложись, Дэниел.

— Рядом с тобой? С удовольствием, — протянул Дэниел, многозначительно глядя на нее.

Зайла почувствовала, как огонь разливается по всему ее телу.

— Так в чем же дело? — прошептала она, учащенно дыша.

Улыбка мгновенно исчезла с его лица. Он вдруг с поразительной ясностью вспомнил те слова, что она ему говорила ночью, как впивалась ногтями в его бедра, заставляя забывать обо всем.

— Ты действительно хочешь этого?

— Ведь мы уже спали вместе. — Она облизнула пересохшие губы. — И сейчас тебе нужен отдых.

Внезапно его глаза погасли.

— Теперь другая ситуация, хотя я ценю твою заботу.

Зайла обвела взглядом роскошную комнату с блестящим мозаичным полом, покрытым дорогими коврами.

— Внешне да, — согласилась она, глядя на него несколько неуверенно. — Но мы все те же два человека, которые ночевали вчера в пещере, разве не так? Или что-то изменилось?

Дэниел встал.

— Мы действительно те же. — Он нежно улыбнулся. — Клэнси говорил, что опасность очень сближает людей. Думаю, он прав. Я не могу быть ближе к тебе, чем сейчас, старый друг.

«Старый друг». Прошлой ночью, когда он прошептал эти слова ей на ухо, Зайла почувствовала только радостное удовлетворение. Теперь же они непонятным образом вызвали в ней неловкость. Ей почему-то показалось, что Дэниел очень напряжен. Или это просто игра ее воображения?

— Я тоже чувствую, что между нами возникло нечто большее, чем просто близость, Дэниел, — мягко сказала она. — Я очень тебе за это благодарна.

Его глаза, осторожные и сдержанные, вдруг опять вспыхнули.

— По-моему, мы уже обсудили, что я думаю о благодарности. Можешь оставить ее для Брэдфорда. Мне она не нужна. — Но, увидев растерянность и смущение на ее лице, он взял себя в руки и постарался улыбнуться. — Прости. Ты же знаешь, какой я грубый парень. Возможно, ты права, я действительно устал. Забудь об этом, ладно?

— Ладно, — ответила Зайла, все еще озадаченная.

— Ну и умница. — Он нежно взъерошил ее волосы. — Ты еще поспи. Я обещаю, что поработаю над собой и в следующий раз не буду диким зверем.

— Только не переусердствуй. Мне ты нравишься таким, какой есть. — В ее глазах светилась неуверенность. — Ты будешь здесь, когда я проснусь? — с волнением спросила она. — Я хочу сказать, тебе не придется опять ловить каких-нибудь террористов или взрывать самолеты?

— Конечно, я буду здесь. — Он старался ничем не выдать то, что узнал о ней и как был этим потрясен. — Я собираюсь пожить пока у Филипа, чтобы потом отвезти тебя в Зеландан. Так или иначе, ты теперь на моей ответственности. Я не люблю бросать дело, не доведя до конца.

Зайла почувствовала смесь радости и боли от этого ответа. Ответственность. Она была уверена, что он не хотел ее обидеть. Как же она устала быть объектом ответственности для всех своих друзей. Зайла натянуто улыбнулась.

— Это звучит очень весело. Будет интересно посмотреть, какую пиротехнику ты используешь в обычном путешествии.

Дэниел нагнулся и дотронулся губами до ее лба.

— Я что-нибудь придумаю, чтобы тебя развлечь. — Он выпрямился и потянулся к выключателю лампы, но вдруг замер. — Может, лучше оставить свет?

— Зачем? — удивленно спросила Зайла. — Я не ребенок и темноты не боюсь.

— Нет, конечно. Наверное, я просто плохо соображаю. — Выключатель щелкнул, и комната погрузилась во мрак. — Спокойной ночи, Зайла.

— Спокойной ночи, Дэниел. — Она чувствовала себя покинутой, наблюдая, как его темный силуэт удаляется к двери. — Дэниел!

Он остановился у открытой двери. Неяркий свет из холла освещал рыжие волосы, окружая его голову золотистым ореолом.

— Да?

— У меня к тебе еще один вопрос. Кто меня раздевал?

После короткой паузы он ответил:

— Я. Я сам тебя раздел и вымыл. У Филипа среди прислуги нет женщин. Я подумал, ты предпочтешь, чтобы это сделал я, а не кто-то чужой.

Зайлу опять охватило чувственное волнение. Боже мой, она ведь действительно больна, но это не мешает ей думать о том, как Дэниел касался ее, обнаженной, руками, ласкал взглядом. Все тело вдруг пронзило возбуждение. Какой быстрый переход от фригидности к нимфомании! Хотя нет, какая же это нимфомания? Она ведь желает только Дэниела, и никого больше.

— Ты был прав, — сказала она, чуть осипшим голосом. — Спасибо.

— Пожалуйста. — Он помешкал, а когда заговорил, то слова звучали нерешительно. — Ты очень красивая женщина, Зайла. И совершенно особенная. Я надеюсь… — Он умолк. — Спокойной ночи. — Дверь за ним тихо закрылась.