Летняя вьюга

– Как я и предполагал. – Хмыкнул Пол, прикрутив громкость радио, в автомобиле. – С чего бы русским сейчас прогибаться? У нас, по сути, началась новая гражданская. Пока в форме локальных переворотов, в госконторах. А у них… уже закончилась.

– И каким образом нам выкручиваться?

– Зачем выкручиваться, Джина? Мы начнём чистку кандидатов Общества, и будем на хорошем счету у официального начальства. Нас не тронут, потому что у нас в руках главное – информация. Дело, а люди, умеющие делать дело, нужны всегда. Ты – в ЦРУ, я – в Пентагоне. Прежние кандидаты нам не нужны. Это люди Джеффа. Мы соберём Игру, новую. Ведьмам мы малоинтересны, Шалимову… он предпочтёт с нами договориться, как и сам Влад. Пусть теперь ОНИ поработают главными клоунами в этом шарообразном цирке. И, надеюсь, свернут себе шею, равно как и их паранормальные союзницы.

– Ne mozhesh predotvratit`, vozglav`?

– Невероятно, но я понял. Русские довольно циничный народ, да, Зубастик?

– У них всего чересчур. Этого тоже…

* * *

Мыш не помнил, каким образом он вновь оказался в Угловом, в спальне "большого дома". Это как-то осталось за кадром восприятия. Вокруг вообще не было ничего материального. Кроме голоса подруги.

– То есть я во всём виноват. По системе "Где бы ты ни был"? Слишком любопытный?

– Нее. Всё еще веселее. Ты не из "кудесницы леса Олеси" монстра создал, а вообще всю Вселенную покорёжил своей хотелкой.

– Как это?

– Ты же спрашивал, как работает Третье? Примерно так. Тебе незачем пирожки левитировать. Орлы мух не ловят, молекулами не рулят. Это и есть Воля, ваше начало, мужское. Согнуть Реальность в бараний рог… ты же мечтал, даже не о супероткрытии каком-то, а просто сломать этот унылый мир, с клиент-банками, офис-манагерами и китайским ширпотребом. Сам признавался! Вдребезги разнести. Поздравляю, получилось.

– Чушь. Таких хотельщиков – пятачок за пучок.

– Э, нет. ТАКИХ, как ты – считанные единицы. Раньше было больше, вот и не получилось ни хрена с коммунизмами и прочими городами Солнца. Взаимоуничтожались векторы, статистически. Равнодействующая – ноль. А сейчас повывелись. Все хотят бабок, славы… пихаются своими мелкими желаниями, и все сидят в заднице, в результате. А там, на верхнем уровне, у тебя конкурентов не оказалось… неспроста же мы до сих пор живы. Сколько раз та же Дарёна погибнуть могла? Ты её защищал, сам того не понимая. Что спасло Юльку в Белмонте?

– Дружбомагия?

– Ещё понилюбов нам тут не хватало.

"Не её реплика!"

Нахлынуло ощущение кошмара, тревожно позвякивавшее где-то на периферии сознания.

– Thou art the man! – До предела натянула нервы старообразная напыщенная фраза, – Ты, и только ты. Тебе же так хотелось какой-нибудь необъяснимой чертовщины. Чтобы её красиво препарировать!

– Ладно, пусть так. А что с Переходом-то?

– Ничего. Не будет его. Ты не пустишь. Будет мирочек с супергеройчиками.

Это было уже совсем страшно.

– Как?

– Не пустишь-то? Легко. Ты уже всё получил, что хотел. Понял, как что устроено и работает в этом мире. А дальше, в прекрасное далёко, где все насквозь видят враньё, лень и трусость каждого, не хочешь. Тебе уже хорошо. Открывателем и локальным героем. Ты – мёртвый якорь, нам не пройти.

Нервы сдали. Дима резко крутнул головой. Ожидая, вместо сибирячки, увидеть рядом что угодно – своего двойника, какое-нибудь чудовище…

В тёмной комнате никого не было.

– А ты где, вообще?

– Везде. И нигде.

Не заорал. Только дёрнулся, резко приподнявшись.

– Ну, ну… всё, Мышонок… война? Или… я?!

Наташа, живая и настоящая. Сильная и тёплая. Прижала к подушке, схватила за руки. Новый коттедж в Сибири, рассвет.

– Частично ты. – Мыш рассказал о своей "ночной кобыле".

– Знаешь… в тему о Солнечном городе. У Носова, в этой вещи, есть хоррор-сцена, разговор Незнайки с собственной совестью.

– Да, я тоже вспомнил.

– Ну вот. Поработала твоей совестью, заочно.

– Говорят, никто в душу точнее не ударит, чем родня, знающая все больные места. Но, лучше любой родни, себя знаешь только ты сам. И… как тебе качество… модели тебя, хорошей?

– Вообще, похоже на правду. Мы все боимся правды о себе. Люди такие люди. Может быть, ты и прав с Третьим, я тоже о нём думала… неспроста же его Юля записала, а Второе – Борис Викентьевич сам. Чужое со стороны виднее. Я что-то такое… предполагала, правда, смутно, про хотелку у мужиков. Но до того, что ты нас в Переход не пускаешь, не додумалась бы. Точно. Хм, интересно… умение хотеть… в этом есть…

– …Что-то такое, чем взрывают мир. Всё это рок-н-ролл… То есть, ты уже сидишь у меня в башке. Все наши… векторные и ноосферические, по сравнению с тобой, просто Гермионы-первоклашки.

– Ага, я такая. Честно… боишься меня?

Тень пережитого кошмара, на один миг, тронула призрачной лапой солнечное сплетение.

– А что толку? Ты уже не выпустишь, ночная охотница.

– Не выпущу. Просто получай удовольствие.

Слова с делом, у "хозяйки тайги", никогда не расходились. И страх растаял, как сахар в стакане горячего чая.

* * *