Летняя вьюга

Море на Тарханкуте и вправду было совсем другим. Намного более холодным, чем в Угловом, и кристально, как в рекламных роликах "Баунти", прозрачное. Угнаться за Натальей, с её обновкой, разумеется, не было никакой возможности. Неторопливо проплывая над каменным хаосом, в зелёной бахроме водорослей, Мыш приглядывал за Кристиной, рассматривающей осыпи и пещеры, ныряя около берега. Светлана, неодобрительно относящаяся к русалочьему поветрию, сидела на большом плоском камне, снимая на цифровик морские пейзажи, Джа уже полчаса безуспешно пытался поймать замеченного в расселине здорового краба. Услышав звонок своего сотового, Дима вынырнул и взял протянутую Светой мобилу.

– Здорово, Ландау. Как отдыхается? – завёл свою шарманку родитель.

– Гамильтониан мёртв, а я ещё нет. – Скрестил цитаты Мыш.

– Слышал, что творится? Выгонят вас нафиг скоро, бездельников, а вы всё бозон ищете…

– Меня не выгонят, я свой нашёл уже.

– Ну-ну… как море-то?

– Сейчас в нём и сижу, у Оленевки. Роскошно. Медуз нет, чистенько…

– Ладно, расслабляйся. И звони почаще, не забывай, мама обижается. За две недели один раз удосужился.

– Хорошо, пока.

– Пока.

Рыжий "бозон Хиггса" на крайний запад Крыма не поехал, равно как и Юлька с Серёгой, предпочитая путешествиям здоровый сон после ночных похождений. Феечка с друзьями, похоже, окончательно перешла на перевёрнутый режим дня, невзирая на светкино ритуально-педагогическое ворчание.

– Мам! – Кристина помахала рукой вернувшейся из дальнего заплыва Наталье, – Мам, я такой же хвост хочу!

– Это к Дашке. Попроси, она сделает, – Натали, почти без помощи рук, с разгона, выскочила на плоский камень.

– Я… её боюсь… – тихо-тихо, практически на ухо матери, произнесла Кристя.

Но камни берега предательски сфокусировали звук, и Мыш услышал. Услышал он и ответ подруги.

– Не бойся. Она просто первая. Скоро все такими станем. Несколько лет…

Теперь стало страшно и Диме.

****

– Такой бесёнок, пожалуй, может учителю кнопку на стул подложить, – произнёс подтянутый, седеющий джентльмен лет шестидесяти, отдавая Джине листок бумаги.

– Пол, она нам всем уже такую кнопку подложила… век жопу лечить будем! – Разведчица долила минеральную воду себе и собеседнику, – сейчас, главное, без нервов. Русские пусть сами хоронят своих мертвецов, и ловят своих суперзлодеев. Как только они установят личность, а они установят, тогда и начнём. Хотя, вполне возможно, и в сторонке постоим – они сами всё сделают. Насколько я понимаю, царь – за ликвидацию. А материалы исследований… мы их получим быстрее, чем они упадут на стол Влада. Я считаю, что блоги Вьюги нельзя трогать, ни в коем случае. Это глупость. Мы не контролируем весь интернет. Тот же царь Влад за это дорого возьмёт. А китайцы сейчас вообще недоговороспособны на эту тему, только опозоримся. Когда всё это началось, Станислав, тёртая гадина, мигом сообразил, что к чему. Давай не будем глупее русских.

– Джина… эта рыжая бестия убила две тысячи триста граждан США. Ну… так… скажем. И ещё пять с половиной принесла иранцам в плен. На подарочном блюдечке! Люди не поймут. Джефф верно говорит – доишь корову, говори с ней ласково.

– Пока не зарежешь, да… – женщина усмехнулась, – забавно, если сейчас порубить её фейсбуки и что там у неё еще, кретины-конспирологи по всему миру начнут выть, что мы боимся разоблачений…

– Ты насчёт её полёта на Луну, что ли? – в свою очередь улыбнулся адмирал. – Напишет, что нет в море Спокойствия никакого "Аполлона"? Смешно. Я видел новую запись, но русский плохо понимаю…

– Кому как. Не надо её лишний раз злить. Тот их умник, Передельский, прав, это просто бешеная девчонка с волшебной палочкой, а не заговор учёных.

– Бред.

– Бред – это то, что она вообще есть. Но она есть. Не надо искушать Влада таким… колечком всевластия. Если его люди договорятся с Вьюгой…

– Царь Влад слишком много о себе воображает.

– В отличие от нашего… царя? Не больше, чем любой другой человек, который вполне может сжечь нас за один час. Зависимость – штука относительная, динамическое равновесие…

– Джина, наше дело – сторона, завтра пикник, пусть ОНИ решают.

****

– Нет, мне просто не нравится, как "мохнатый шмель" поёт, – Мыш отхлебнул коктейль, и продолжил, – Сама песня весьма гут, мне кажется.

– Да тебе Михалков в любом виде не нравится, – ответила Светка, тоже наливая себе дашкиного подарка. – Он урод, конечно, но объективно артист хороший.

– Терпеть не могу эту… траляля, цыганщину, – поморщился Игорь, – Якобы народное… фуфло.

– У всех, якобы народных, песен есть автор. Ну, два, как правило, композитор и поэт, с именами и фамилиями, – назидательно заметила Наталья, раскладывая по тарелкам тефтели и картошку.

– Да ну? И у этой кто?

– Про музыку не знаю, а стихи, не поверишь, Киплинга.

– "Маугли", который?

– И ещё много чего. В оригинале The Gipsy Trail, цыганская тропа…