Летняя вьюга (СИ)

Нда. Бухой Марат Ишмаков посреди ночи, это, вспоминая неполиткорректную народную мудрость о незваном госте, просто два в одном. Если не три. Дима открыл, и незваный гость шустро проследовал на кухню.

– Ну, чё? Есть чё?

– Есть, но не про вашу честь, – проворчал Мыш, добывая из холодильника и ставя в микроволновку внушительное блюдо с котлетами. Натали угощала нечасто, но по-сибирски основательно,- Вообще-то правоверным пророк запретил вкушать бродящий сок виноградной лозы, если что.

– Да, Всевышний смотрит на нас, как на говно,- притворно понурилась наглая татарская морда, – Ты наливай, наливай.

– А за какие заслуги тебе наливать-то? – продолжил ритуальную пикировку Мыш, доставая маринованные огурчики, нарезку и прочую снедь, и расставляя всё это на столе. Выпивку без плотной закуски он не воспринимал в принципе. Наконец, он добрался до вожделеемого Маратом литрового хрустального графина, под пробку заполненного контрабандным, зато натуральным, измаильским бренди, и поставил на жёлтую столешницу две серебряные червлёные стопки вместимостью "по писят грамм", – Ваще, где моя тачка, чувак?

– Гы. Ты ж сам сказал – к лету. До лета еще две недели.

– К лету – это значит, когда снег сойдёт, а не до первого июня. Ладно, давай за встречу.- Щёлкнули стопки, Мыш закусил корнишоном и подцепил на вилку котлетину. – Где ж ты только успел?

– После работы, имею право.

Автосервис, где Марат был совладельцем и заодно главным специалистом, в основном "затачивался" на всяком эксклюзивном электрическом и электронном тюнинге для автомобилистов, желающих странного: киловаттные ксеноны на крыше, или камеры под колёсами – в общем, сколько людей, столько извращённых желаний.

– Между первой и восьмой…- снова соударилсь древние, еще дореволюционные стопки, Марат вгляделся в озабоченное лицо друга, сглотнул, поморщился и откусил полкотлеты разом.- А ты чего такой мороженный, как левая нога Буша?

– …Влезет литр не один. – закончил Дима расхожую присказку. – Ты уверен, что хочешь это услышать?

– Слушаю же.

Марат был умён и весьма изобретателен, но это был ум инженера, сборщика "одного рабочего из трёх поломанных", укротителя уже созданного кем-то железа. Впрочем, мнение свежей и неглупой головы не повредит в любом случае, Дима подробно, минут на двадцать, описал происходящие чудеса.

– Такой вопрос. Эти твои…структуры, они управляются и мониторятся разом… ну, на весь фильтр, или там по ячейкам… это… статистику, короче… можно собрать? – Марат был уже совсем "хорош", но мыслил чётко.

Мыш понял. Блин! Вот что называется "замылиться"! А ведь и правда, если скачки концентрации есть, то вряд ли они идут строго в плоскости фильтра, и можно получить их "карту", а если еще учесть время, то и градиенты, направления и резкость изменений концентрации. За такую подмогу и затяг с "Нивой" простить можно. Впрочем, с благодарностью Дима опоздал, друг отключился и был оставлен спать на кухонном "уголке". Такое с ним бывало редко, не чаще двух раз в год, но уж если бывало, то метко, Марат пил до упора и падал по наступлению оного, там где стоял или сидел. Да, посидели хорошо – графин был пуст, закуска тоже не уцелела. Прибрав посуду, Мыш тоже отправился спать – завтра, точнее уже сегодня, всё же среда, а не суббота.

Поутру Марат вытурился на удивление легко: жил он буквально через три дома, и сообщил, что идёт отсыпаться.

– Буржуй я или кто? Имею право!

Вооружённый новыми идеями, затолкавшими головную боль в самый дальний чердак сознания, в лаборатории Дима с утра принялся "разводить кроликов", что по отцовскому выражению, означало переворачивание всего с ног на голову на рабочем месте. Для начала он снял показатели по отдельным узлам фильтра и убедился, что маратова догадка работает. Десятка два из почти тысячи узлов показывали количество "заглотов" во время пятничного и вчерашнего глюков в десятки раз выше среднего, остальные оставались на обычном уровне. Просматривая дифференцированную по узлам статистику он сделал ещё одно открытие – на одном из них в пятницу "чудеса" начались на добрых полчаса раньше основного глюка, интенсивность его работы, незаметная на общем фоне, подскочила в тридцать раз. Используя полученные данные, он составил себе динамический "портрет" неоднородностей, который выглядел просто несуразно. Эти неоднородности, судя по данным, бесстрастно отмеченным контроллером, и тщательно просчитанным Мышом, неторопливо, с черепашьей скоростью, утыкались в фильтр, как бы наползая от крыльчатки. Имея довольно прихотливую форму, напоминающие согнутую колбасу, они обладали совершенно невозможной четкой границей, во всяком случае градиент был ломовой. Создавалось полное впечатление, что в баке водятся невидимые и невыявляемые приборами "мешки" с раствором в разы крепче основного.

– Свет, ты гондон видишь? А он есть! – придвинул аспирантке исчирканную ручкой распечатку с расчётами Дима.- Три раза проверял, с разных концов.

– Фигня какая-то… но это только по данным структуры. Надо бы просто концентрацию замерить.