Летняя вьюга (СИ)

Над головой лихо засвистело, дождь разом исчез. Через минуту в сером мареве, точно в зените, нарисовалась огромная белёсая медуза, её щупальца, жутковато извиваясь, отрывались и исчезали в уплотнившихся, почти чёрных, стенах окружающей медузу облачной "трубы". Сильный, постоянно меняющий направления ветер закидал всех троих прошлогодней листвой. Мыш понял, что, разрешив доморощенной повелительнице стихий вдоволь оторваться, сделал глупость – такое атмосферное явление обычным не назовёшь. Но снова опоздал с замечаниями: медуза лопнула ослепительной синевой чистого неба, а через мгновение в "трубу", яркое как лазер, ворвалось солнце! Дарья звонко, счастливо расхохоталась.

– Всё, пошли. Жрать охота!

У ворот лесопарка на поверженной секции забора стояла депутат местного совета "курчатника" Нора Робертовна Шкиль, старая знакомая профессора Чекана, неопределённого возраста дама в очках, похожая на хрестоматийную строгую училку. Увидев выходящих из леса сестёр и Мыша, она покивала головой.

– Свет, ты не видела, кто тут нахулиганил?

– Нет, мы по той стороне гуляли. Вроде хлопок какой-то был.

– Я тоже слышала, а гари то нет! Я наряд из Долгопрудного вызвала, но эти пока доедут, тут полпосёлка взорвут! Чёрт знает что творится. А сейчас смерч над лесом видела, только что. Вы-то нормально?

– Да, просто ветер сильный был. До свидания, Нора Робертовна!

– До свидания, Дима, девочки. Я тут полицию нашу, – едко усмехнулась активистка, – родную, дождусь.

Исследователи вернулись домой как раз к обеду, заготовив дежурное враньё для Игоря про причины незапланированного производственного совещания под дождём в лесу.

Съев одну фирменную игореву котлету, Мыш откланялся. На шашлык он тоже успевал, но аппетита за этот сумасшедший день явно не нагулял. В голове был "сумбур вместо музыки", и, в довершение всего, он почти физически ощущал, как под всем миром тикает таймер чудовищной бомбы. Бомбы, которую он сам сегодня заложил, накормив своего личного демона любопытства.

Родители немало удивились – Дима вернулся почти точно в срок, примерно полшестого.

– Ну, что, Ландау, – начал снова отец, – нашли бозон Хиггса? В кладовке валялся, всеми забытый?

– Неа. Не поверишь, в школе учился, – показал руками примерные дашкины габариты Мыш. – Вот такой вот бозонище!

Дима подцепил на вилку и отправил в рот внушительный кусок шашлыка.

3. Месть Аэлиты

…Пусть мертвый месяц еле освещает путь,

Пусть звезды давят нам на грудь – не продохнуть…

Пусть воздух ядовит, как ртуть,

И пусть не видно, где свернуть,

Но мы пройдем опасный путь через туман…

Сектор Газа, "Туман"

19-20 мая 2012 года, Москва и Московская область (локации условны)

Когда за обедом Дарья слопала шесть здоровенных рыбных котлет в панировке, не обойдя вниманием и картофельное пюре, и салат, то есть съела больше всех остальных присутствующих, вместе взятых, Джа, естественно, воспринял это как комплимент своим кулинарным способностям. Раз в неделю Игорь гнал с кухни женщин, и начинал разводить мужской поварской шовинизм. Хотя и Мыш, и Светлана тоже отдали должное действительно вкусному рыбному эксклюзиву, для себя каждый из них по поводу аномального аппетита рыжей имел свои соображения, которыми, впрочем, делиться ни с кем не спешил. После ухода Димы, Дарья, заявив, что пойдёт, наконец, по своим делам, отправилась переодеваться в свою комнату. Но через час после обеда, когда Игорь, перемыв посуду, отправился в гараж, проверить машину, поведение которой на дороге сегодня ему не понравилось, Света обнаружила, что "дела" у волшебной сестрёнки как-то не задались – из своей комнаты Дашка так и не вышла, а дверь была закрыта. Когда старшая сестра подошла к сдвижной двери крохотной дашкиной комнаты, рукастым отцом семейства иронично отделанной под гермопереборку неведомой орбитальной станции, и собралась постучать, "космическая" дверь стремительно откатилась влево. На мгновение Света растерялась – у порога никого не было, потом зашла в комнату. Послушная воздушным "демонам" рыжей, дверь скользнула обратно.

– Осваиваешься? – улыбнулась Светлана.

Дарья, одетая в любимое домашнее кимоно кремового цвета, сидела на ковре, спиной опираясь о кровать и обхватив колени руками. На вошедшую сестру она смотрела спокойно, глаза были сухими, но на правой щеке блестела предательская слёзная трасса.

– Света, что со мной? – не отвечая на вопрос сестры, сырым, каким-то больным голосом тихо спросила младшая, – Весь город у меня в голове. Я так больше не могу. ЭТИ ГЛАЗА НЕЛЬЗЯ ЗАКРЫТЬ.