Летние гости

Энни слишком похожа на отца, думает Бреда, вот в чем проблема. Только Энни унаследовала от Конора его лучшие черты. Его необычный цвет глаз и волос, его обаятельную манеру общения, его энергичный, живой ум. Но Конор ленив и зависим от внимания и лести окружающих, а Энни трудолюбива и самостоятельна. И пока, слава богу, если дочь чем и страдает, так это трудоголизмом. Нет, в этом отношении ей следует беспокоиться не об Энни, а о Ди и ее муже Джоне, они тщеславны, но не время сейчас думать о Ди. Сегодняшний вечер посвящен Энни, ужин должен пройти гладко, чтобы прошлое наконец осталось в прошлом.

Она проверяет стол в последний раз и придирчиво осматривает Конора, который чувствует себя неуверенно, надев свой лучший темно-синий костюм и новую рубашку.

– Нормально? – спрашивает он. Очевидно, он тоже волнуется.

– Отлично, – говорит Бреда. – Ты выглядишь очень… импозантно.

Неожиданный комплимент вызывает на его лице улыбку, но это правда. Он по-прежнему красивый мужчина, хотя и немного постаревший, как и она сама.

– Ты прекрасно выглядишь, Бреда, – говорит он, протягивая руку к костылю.

Раздается звонок, заставляя их обоих подпрыгнуть.

– Ты откроешь? – осторожно спрашивает он.

– Мы откроем, – говорит она. – Это будет прекрасный вечер, и мы насладимся каждой минутой.

Она внезапно очень ясно осознает, что пытается успокоить не только мужа, но и саму себя, и они вместе идут встретить дочь, вернувшуюся домой.

* * *

После всех объятий и восклицаний, Энни едва успевает поставить на пол подарки, привезенные из Лондона, и взять бокал шампанского, который протягивает ей отец, как маленькая фигурка вбегает в комнату и бросается Энни на шею.

– Грейси! – задыхается она, смеясь, когда племянница чуть не сбивает ее с ног.

– Она весь день готовилась встречать тебя. – Бреда смеется, а Конор гладит Грейси по голове.

– Ну, как тебе? – Грейси отступает назад, чтобы Энни могла ее рассмотреть. На ней синяя футболка с надписью «Розовый – мой второй любимый цвет» и многослойная сетчатая фиолетовая юбка, под которую надеты полосатые красно-черные легинсы. Венчает эту красоту черная кожаная байкерская куртка, которую Энни прислала из Лондона, и такие же кожаные ботинки почти по колено. На голове у нее дикая путаница темных кудряшек, и все вместе выглядит очаровательно. Безумно, но очаровательно.

– Я думаю, ты выглядишь потрясающе, – говорит Энни. – Как настоящая модница.

– Или «Ангел ада», – усмехается Конор.

– Кто такие «Ангелы ада»?

– Банда байкеров, которые разъезжают по округе и всех терроризируют.

– Круто, – говорит Грейси.

– Она не расстается ни с курткой, ни с ботинками с тех пор, как ты их прислала, – говорит Бреда. – Даже в такую жару. Нужно бы забрать их у нее.

– Мама говорит, что красота требует жертв, – возражает Грейси.

– А где Ди? – спрашивает Энни. – Я звонила ей сто раз, но она не отвечает.

– Она уехала на пару недель в Португалию. – Бреда говорит вроде бы небрежно, но не смотрит Энни в глаза.

– Она уехала сегодня утром, – добавляет Грейси. – Сказала, что ей нужно вырваться отсюда. У нее типа голова не соображает.

– Вот как? – Энни смотрит на Бреду.

– Ей будет полезно сменить обстановку, – говорит Бреда, многозначительно глядя на Энни поверх головы Грейси. – Конечно, она скоро вернется. А теперь, Грейси, дорогая, сними эту красивую куртку, хорошо, только на время ужина?

– Обязательно? – Девочка смотрит на Энни.

– Нет, но ты можешь что-нибудь пролить на нее, и будет обидно.

Грейси с большой осторожностью вешает куртку на спинку стула.

Новая квартира прекрасна, она занимает весь верхний этаж отремонтированного в отсутствие Энни крыла отеля. Здесь три спальни, просторная гостиная и столовая, а также шикарная кухня.

– Она огромная – можно заблудиться, правда, Конор? И так здорово, что нигде нет ступенек.

На ужин прекрасное горячее из лосося. Бреда сразу же рассказывает, что его приготовил Виктор, новый шеф-повар.

– Одно из преимуществ жизни в отеле.

Она сильно переживает, понимает Энни. Сделала прическу, надела свой лучший жемчуг и подходящие серьги. Она выглядит уставшей и даже еще более измученной, чем в тот раз, когда приезжала к Энни в Лондон.

– Да, мама, у тебя и так забот полон рот, чтобы еще и самой готовить, – соглашается Энни. Она надеется, так переключит разговор на темы, которые нужно обсудить, но этого явно избегают.

– Ну, обычно готовлю сама, – говорит мама. – Но, когда сегодня утром Виктор сказал, что будет лосось, я подумала, что могла бы…

– Как твое бедро, пап? – спрашивает Энни нейтральным тоном. Конор раскраснелся, и Энни раздумывает, почему, когда он наполняет ее бокал, а затем щедро наливает себе, у него трясутся руки – из-за алкоголя или от волнения. Это первый вопрос, который она задала именно ему, и он, кажется, обрадовался и вздохнул с облегчением, эту-то тему можно смело обсуждать.

– Отвратительно. – Он качает головой. – Этот хирург, к которому меня отправил доктор Майк, я рассказывал, он из Дублина, вообще все испортил. Нужно подать на него в суд.

– Ох, как жаль, папа. Не повезло.

Энни и ее мать переглядываются.