Летние истории

Вот передо мной встает силуэт Риэ, которая машет мне из вечернего полумрака, прощаясь навсегда. Я прокалываю шарик, он исчезает, исчезает беззвучно, но вместо него тут же появляются новые, я теряю равновесие и чуть не падаю с табуретки. В этот момент кто-то подхватывает меня за локоть, я смотрю на него и понимаю, что это Дзюн Айдзава. Я вновь стою на табуретке, он показывает пальцем на очередной шарик. Я перехватываю ножницы и снова тянусь к потолку. «Счастливого Рождества!» Еще один шарик, второй, третий… «Надеюсь, у вас все получится», — шепчут мне волосы Айдзавы, подстриженные аккуратной лесенкой и ровно посередине разделенные пробором. Я помню их, нежные, похожие на рябь на воде, они словно сомневались — стать крыльями или узором, оставленным волнами на камне. Во что превратиться? Что выбрать? Гулкие раскаты эха от караоке-системы сливаются со струящимися волосами Айдзавы так, что одно от другого уже не отличить. Надеюсь, у вас все получится… Выронив ножницы, я провалилась в сон.

13. Непростая задача

Новогодние праздники пролетели незаметно, затерявшись в череде обычных дней. Наступил 2017-й год. Мы с Макико и Мидорико обменялись поздравлениями в Line, ну и еще я обнаружила в почтовом ящике четыре новогодние открытки — вот, собственно, и все. Одна открытка была из ортопедической клиники, в которой я была всего один раз, остальные — из редакций журналов и газет, где я публиковалась.

Когда мир вернулся к рабочим будням, мне позвонила Рёко Сэнгава. Я слегка напряглась, подумав, что она хочет поговорить о романе, но она не стала затрагивать эту тему — только сказала, что завтра по делам будет в моем районе, и предложила вместе поужинать. Мы встретились возле станции, поели тонкацу. Перед Новым годом Сэнгава сделала себе перманент, так что я похвалила ее новую прическу, которая ей правда очень шла. В ответ Сэнгава вдруг смутилась, покраснела и поправила волосы, бормоча, что ничего особенного, просто иначе их никак не уложить. Потом мы сели в кафе неподалеку и стали болтать о том о сем. Сперва я была начеку — вдруг она мне специально зубы заговаривает, а сама ждет удобного момента, чтобы завести разговор про роман, но, похоже, я зря боялась. Сэнгава, за которой я никогда не замечала любви к сладкому, в этот раз удивила меня, заказав себе к кофе тирамису, которое ела с явным удовольствием.

Несколько раз мы говорили по телефону с Юсой. Она сказала, что все новогодние праздники провалялась вместе с дочкой в гриппе, настоящий ад. Жаловалась, что времени совсем нет, — надо и читать верстку книги, которая пойдет в печать весной, и писать роман, который публикуется главами.

— У тебя же вроде только что вышла книга? — удивилась я. — Прошлым летом, и такая толстая!

— Да. Но тут остановишься — и все, свалишься в пропасть. Отдыхать некогда, — рассмеялась Юса. — К тому же в следующем году мне предстоит публикация еще одного романа в газете. Вот кто всем этим будет заниматься?

— Ох, ты просто что-то невероятное…

Так я провела первый месяц нового года.

Работать над романом было тяжело — с каждым днем я все меньше понимала, получается он или нет. Не считая того, что я продолжала публиковаться в нескольких газетах и журналах, а моя единственная книга пару лет назад стала бестселлером, я была никем. И даже порой сомневалась, что меня хоть кто-то помнит. С одной стороны, хорошо, что Сэнгава перестала теребить меня с романом, а с другой — не значит ли это, что она в меня уже не верит?

День за днем я изображала работу: читала источники, делала заметки, переписывала раз за разом одни и те же куски текста. В магазинах появлялись новые книги, на литературную арену выходили новые писатели. Пока я просматривала блоги о лечении бесплодия, у этих женщин рождались дети. Всегда и везде были люди, которые открывали для себя ту жизнь, те эмоции, о которых вчера и не подозревали, и делали шаг вперед, к новому. А у меня ничего не менялось. Я не совершала никаких движений, и потому с каждой секундой меня уносило все дальше и дальше от этой чужой, такой ослепительной реальности.

В перерывах между работой или перед сном я стала перечитывать интервью Дзюна Айдзавы. Я нагуглила общество, в котором он состоит: сайт, соцсети, интервью с их основателем. Но о самом Айдзаве там практически ничего не было. Я даже не знала, настоящее это имя или псевдоним. Мне удалось найти только единственное фото в отчете об одном из прошлых симпозиумов, в уголке которого я обнаружила знакомый силуэт. Человек смотрел вниз, поэтому лица было не видно, но, судя по прическе и росту, это был Айдзава. На сайте общества висели публикации его членов, то есть людей, рожденных от доноров, но, сколько я ни листала их, Айдзавы там не было.