Летние истории

Выходя из дома, я не выключила отопление, поэтому в квартире было тепло. Дотронувшись до волос, я почувствовала, что они еще влажные, хотя вроде бы высушила их перед тем, как отправиться к Сэнгаве. Пришлось снова сушить их феном. Я думала о том, что произошло там, в туалете бара. Сэнгава была пьяна в стельку. Может быть, у нее проблемы на работе. Может быть, она хотела поделиться со мной чем-то еще или ее все достало и просто захотелось выплакаться. Но какие бы я ни выстраивала предположения, ничего путного не выходило, только вновь оживало то волнение, ощущение хрупких плеч Сэнгавы, ее взгляд в сумрачном зеркале. Дальше этого мысль не шла.

Я плеснула виски в стакан и выпила. Было невкусно, и каждый глоток обжигал горло. И все же не прошло и двадцати минут, как в бутылке осталось меньше половины. Выключив свет, я залезла под одеяло. Но заснуть не смогла — щеки, руки и ноги пылали огнем. Понимая, что это еще больше отдалит меня от сна, я все равно взяла телефон и полезла в интернет. Пролистав новые посты в блоге о бесплодии, который обычно читала с компьютера, я перешла оттуда по ссылке в другой блог и прочитала ветку за веткой все бессмысленные комментарии, которые там были — от женщин, которые сейчас лечатся, которые уже отчаялись, которые вообще не в теме. Анонимные, бестактные, горькие, сочувственные, глумливые, яростные, исполненные жалости к другим и к себе. Чем дальше я читала, тем меньше мне хотелось спать. В висках пульсировала боль. В груди нарастала черная тяжесть.

Что бы ни писали эти женщины, сколько бы ни выплескивали в сеть свою боль и печаль, на самом деле они счастливые. Клиники предлагают им лечение и заботу. У них есть варианты. Способы приблизиться к цели. Их, этих женщин, признает общество. Публикации в интернете, книги — все рассчитано на тех, у кого есть пара. Но каково тому, у кого пары нет и не предвидится? У кого, по вашему мнению, нет права заводить детей? Неужели одно только отсутствие партнера в купе с невозможностью заняться сексом вот так вот просто лишает человека этого права?

Мне захотелось, чтобы ни у кого из них ничего не получилось. Чтобы никакие вложенные деньги и потраченное время не помогли им добиться желаемого. Пусть им будет плохо. В конце концов, они могут утешить себя тем, что сделали все, что могли. Пускай скандалят, пускай обвиняют друг друга, пускай это разрушит всю их жизнь — мне плевать. Они попробовали, у них была возможность. Они даже не представляют, какое это счастье. Какая это удача.

Я потерла лицо кулаками. Поднялась на ноги, допила остатки виски. Потом снова улеглась, взяла телефон и продолжила чтение. Я не моргая вглядывалась в экран, и от его резкого света глаза заволакивали горячие слезы. Но я не могла от него оторваться. Голова словно превратилась в пустой чайник, плавящийся на включенной плите. В ушах стучал молот. Грудь сдавило, тело горело огнем. Мне уже все равно, будь что будет, думала я, размазывая слезы по лицу, когда тренькнул сигнал и на экране появилось уведомление. Имейл от Айдзавы.

Это был ответ на мое письмо недельной давности. Айдзава сообщал, что в конце апреля у них намечается еще одно мероприятие, немного поменьше масштабом, и приглашал меня прийти, если будет желание. И добавил в постскриптуме: «Уже совсем скоро дочитаю».

Я начала набирать ответ. Судя по всему, я была совершенно пьяная: то и дело нажимала не на ту кнопку, и на экране появлялись совсем другие слова. Пытаясь исправить очередную ошибку, я напряженно всматривалась в текст или даже зачитывала его вслух, и от этого алкоголь будто еще глубже проникал в клетки моего тела. Голова кружилась, в ней раздувались обрывки мыслей, и вместе с ними росла моя уверенность в том, что сколько бы я ни выпила, но уж имейл-то смогу написать. В итоге текст сообщения у меня вышел просто кошмарный.